Принц драконов

Роун Мелани

— Раз уж ты проснулась, — продолжил он, — может быть, подскажешь мне, где находится лорд Чейналь?

— Вон в том шатре. Он делит его с молодым лордом Мааркеном и лордом Давви из Речного Потока…

Принц кивнул. Его светлые волосы ловили каждый луч закатного солнца.

— Я прощаю тебя лишь потому, что ты следишь за северной дорогой, а я только что проехал по ней и знаю, что сейчас там врагов нет. Но они были…

— Он приподнял бровь. — Я достаточно ясно выразился?

— Да, ваше высочество…

— Хорошо. Я позволяю тебе

сообщить лорду Чейналю 6 моем прибытии.

Она поклонилась и исчезла.

Рохан двинулся вперед, слыша, как по всему лагерю пронесся шум; те же, кто видел его, хохотали и вопили от восторга. Вот как встречали его воины Пустыни. Раньше таких почестей удостаивался только Зехава. При приближении отца солдаты выскакивали из шатров, бросали работу, выстраивались по обе стороны от дороги, издавали ликующие крики и салютовали ему воздетыми мечами и луками, гордясь своим непобедимым принцем. А теперь так приветствовали его самого. Их — Рохана. Их принца-дракона. От этой мысли кружилась голова.

Он привел с собой двадцать лучников, тридцать всадников и оруженосца Тилаля. Мысль о том, что мальчик встретится с отцом, была единственным, что доставляло ему удовольствие. Предстоящий разговор с Чейном вызывал у Рохана только страх. Он проклинал свою трусость и старался казаться бесстрастным, подъезжая к обычной темной солдатской палатке, отличавшейся от других лишь тем, что рядом с ней на выкрашенном серебряной краской шесте красовался флаг Радзина. Скоро здесь взовьются цвета Пустыни, а стяг Чейна займет место по другую сторону полога. Смешно… Как будто он, Рохан, действительно главнокомандующий…

Чейн уже ждал его. Рядом с шатром стояли командиры отрядов и мужчина, очень похожий на Сьонед, но еще больше на Тилаля. А это кто? Неужели Мааркен? Он ответил на их поклоны коротким кивком, благодарный за то, что обошлось без ритуала. Хвала Богине, что ему не оказывают фальшивых почестей. Нет, — поправился Рохан. — Если кто-то здесь и фальшивил, то только он сам.

— Мой принц, — приветствовал его Чейн, отчаянно сигналя глазами. Рохан понял. Люди окружили своего принца со всех сторон и преданно смотрели ему в рот. Придется говорить. Он тронул пятками бока своего ненаглядного Пашты, присланного из Скайбоула, и натянул поводья, вынудив возбужденного жеребца развернуться и встать на дыбы. Затем он поднял вверх сжатую в кулак правую руку, и все умолкли. Рохан заставил себя улыбнуться.

— Сегодня ночью верховный принц будет сладко спать в своем лагере за рекой. Но, клянусь Богиней, скоро он уснет вечным сном!

Раздался оглушительный рев, и Рохан кисло поздравил себя с самой глупой речью в своей жизни. Единственным достоинством этого выступления была его краткость. Нынче же вечером его слова облетят весь лагерь. Он спрыгнул с лошади и удивился, заметив в глазах Чейна одобрение. Передав поводья Тилалю, Рохан снял перчатки и шагнул к лорду Давви, которого видел до этого всего однажды, да и то мельком.

— Миледи принцесса говорила,

что вы оказали нам большую честь, решив присоединиться к армии Пустыни, — изысканно вежливо сказал принц, зная, что за ними наблюдают. О Богиня, как ему надоели ритуалы… Ничего, когда они останутся наедине, можно будет наверстать упущенное. — Благодарю за помощь, милорд. Надеюсь, позднее мы поговорим более обстоятельно. Тут есть человек, который обладает преимущественным правом на ваше внимание. — Он кивнул Тилалю, пританцовывавшему от возбуждения.

Давви, не сводивший с мальчика глаз, смущенно улыбнулся Рохану.

— Ваше высочество, мне делает честь ваше дружелюбие и снисходительность. Признаться, я был бы очень рад поговорить с сыном.

Рохана удивили собственные губы, на которых появилась первая искренняя улыбка за все это время.

— Тогда до встречи, милорд.

Давви бросился к Тилалю. Тем временем Чейн распустил командиров, велев им приказать солдатам разойтись.

Но один из командиров выкрикнул имя Рохана, и воины поддержали его таким громким кличем, что даже Ролстра должен был услышать его на другом берегу реки. Рохан остановился на полпути: любовь и преданность подданных болью отозвались в его душе. Он благодарно поднял руку и скрылся в прохладном полумраке шатра.

Мааркен, выполняя долг оруженосца, принес кресла, подал дяде и отцу чаши с вином и принялся ждать дальнейших распоряжений. Рохан с Чейном сели, выпили и молча уставились друг на друга. Первым опомнился Чейналь.

— Мааркен, это все, — сказал он сыну. — Потом придешь и заберешь отсюда мои вещи.

— Нет! — воскликнул Рохан. Отец с сыном замерли; он заставил себя успокоиться и пояснил:

— Я не хочу оставаться один в этом огромном сарае, который ты, Чейн, называешь шатром. Возьмите в помощь Тилаля и поставьте здесь мою кровать. Пожалуйста.

— Благодарю за честь служить вам, мой принц, — поклонился ему мальчик.

И снова Рохан улыбнулся, на сей раз куда более непринужденно.

— Я вижу, ты вырос. Ллейн хорошо вышколил тебя. Но я надеюсь, что здесь, наедине, мы будем обращаться друг к другу так, как привыкли.

Племянник ответил улыбкой на улыбку, и напряженность исчезла.

— Я едва поверил себе, когда увидел на луче цвета Сьонед и она сказала мне, что вы оба спаслись! Ты слышал, что кричали воины? Они говорят, что тебя защищают драконы… и что к тебе перешли их сила и мудрость.

— Да неужели?

Горечь, прозвучавшая в голосе Рохана, заставила потемнеть серебристые глаза Чейна.

— Можешь идти, сын. Я позову, когда будет нужно.

— Да, милорд. — Мааркен церемонно поклонился и вышел.

— Мальчик вырос, — заметил Рохан. — Ты можешь гордиться им.

— Я и горжусь, — просто ответил Чейн. — Расскажи мне о тому чего Сьонед не успела сообщить Мааркену. Рохан пожал плечами.

— Я не знаю, чего она не успела сообщить. Чейн усмехнулся и откинулся на спинку кресла.