Принц Эдип
Шрифт:
— Эта жизнь не для меня! — говорила она подругам.
— Чего же ты хочешь?
— Свободы.
— Ада, опомнись! — возмущалась Люся. — Разве ты не свободна? Разве тебе надо работать, как нам?
— А ребенок? А муж? Я хочу ездить на курорты, ужинать в ресторанах, вести светский образ жизни. Слава мог бы и постараться. Был бы он, к примеру, дипломатом. А так. Это не те деньги, -презрительно говорила Ада.
Люся ее не понимала. А Ная усмехалась:
— Дуришь, подруга. Тебе бы мои проблемы. Живешь на всем готовом, и всегда так было. Но, как говорится: не все коту масленица.
Ада не соглашалась. Она считала, что все лучшее у нее впереди, а это так: разминка. Когда она уходила, Люся спрашивала у Наи, которая теперь частенько оставалась ночевать:
— Ну а как у тебя с Димой?
— Как всегда. Ни хорошо, ни плохо.
— Почему ты не выйдешь за него замуж?
— В общежитие к нему переехать? Он работает в КБ, зарплата там маленькая. Перспектив на жилье никаких. Предлагаешь ребенка родить в таких условиях?
— Почему бы нет?
— Нет уж! Я хочу сделать карьеру. Не хочу зависеть от какого-то мужика. Ада — дурочка. Положим, сейчас она может его удержать. Своего Славу. А что потом? Женщины делятся на две категории. Одни тратят свою красоту и молодость на то, чтобы заполучить мужчину, который их будет содержать. Другие — на то, чтобы сделать карьеру. Вторым тяжело приходится в молодости, когда они бьются за себя в одиночку. А первым уже в зрелые годы, когда их красота начинает блекнуть. И они теряют все, что приобретают к этому времени карьеристки. Деньги, независимость, мужчину. Я поначалу тоже была такая, как Ада. Мечтала выйти замуж за богатого москвича. А потом поняла, что мне это не надо. Хочу добиться всего сама и сохранить независимость.
— Вон как ты рассуждаешь! — в голосе Люси послышалось уважение. — А для меня моя Ася -это все. И — спасибо тебе. Что помогла.
— Не такая уж я плохая. И потом: долг платежом красен, так что ли, подруга?
Люся зарумянилась и кивнула:
— Да, понимаю.
— Когда Петр Николаевич-то приедет?
— В сентябре. Насовсем.
— Что ж. Значит, это твоя судьба.
Вскоре Люся совсем поправилась. Ная стала заходить реже. Она по-прежнему училась в университете, и на дневное отделение переводиться не стала, хотя и предлагали. Ее зачислили в штат известной газеты, и теперь Ная колесила по стране, собирая материал. Но делала это уже не из жажды романтики. Она четко выстроила свою линию поведения. Надо делать только то, что тебе выгодно. Использовать людей, добиваться, чтобы они работали на тебя. Перо у нее было бойкое, а главное, было чутье. Она хваталась за тему, казавшуюся ей интересной, и редко ошибалась. Статья находила отклик, шли письма. Карьера складывалась, Ная шла в гору, у нее появились деньги. И с мужчинами теперь было проще. Когда Ная поняла, что не хочет больше устраивать свою судьбу через брак по расчету, все встало на свои места.
Дима был в ее жизни величиной постоянной. Но она считала себя выше и по заработкам, и по тому положению, которое занимала. Она теперь кто? Корреспондент известной на всю страну газеты с миллионными тиражами, студентка МГУ, будущая звезда, возможно, редактор. Главный редактор, как думала она втайне. А он? Младший научный сотрудник в каком-то КБ! Серость. Ее имя стоит под репортажами, вызывающими огромный общественный резонанс. А его кто знает? Дмитрий Сажин! Что это? Пустой звук. Не то, что Наина Нечаева!
Дима чувствовал, что любимая женщина
— Надо что-то решать, — сказал он, глядя ей в лицо. Они лежали в постели, оба усталые, расслабленные. В руке у Наи была сигарета. — И перестань, наконец, курить! Меня это уже раздражает! Ная, я с тобой разговариваю!
— У меня работа такая, — с усмешкой сказала Ная, затягиваясь. Последнее время она пристрастилась к курению. Постоянные разъезды держали в напряжении, да и статьи, которые приходилось писать по ночам, требовали допинга. Кофе уже не помогал, приходилось курить одну сигарету за другой, чтобы глаза не слипались.
— Вот о твоей работе мы и поговорим, — серьезно сказал Дима. — Мне кажется, что ты стала задирать нос.
— А почему бы мне его не задирать? — улыбнулась Ная. — Я талантливая журналистка, молодая красивая женщина. Можно сказать, состоявшаяся женщина.
— А я, по-твоему, неудачник? — нахмурился Дима.
— Я этого не говорила.
— Но ты так думаешь. Иначе почему отказываешься выйти за меня замуж?
Ная молчала.
— Скажи что-нибудь, — попросил Дима.
— Ты и сам все знаешь.
— Знаю, что я тебе не пара? Так?
— Какой-то младший научный сотрудник.
— Но я подрабатываю, где могу! Это временный спад! Если тебе деньги нужны, я что-нибудь придумаю, чтобы их достать!
— Вот когда придумаешь… — протянула Ная.
— Знаешь, мне это надоело. Нам надо расстаться.
— Что-о?
Она приподнялась на локте и посмотрела на Диму с огромным удивлением. Чтобы ее, Наину Нечаеву бросил мужчина?! Да не бывать этому! Будет при ней, пока она сама не захочет расстаться!
— Я так больше не могу. Ты меня постоянно унижаешь.
— Видали! — фыркнула Ная. — Он обиделся!
— Я подал заявление. Увольняюсь из КБ. Так что я уже даже не младший научный сотрудник. Я безработный.
— У нас в стране безработицы нет. Тебя посадят. Как тунеядца, — рассмеялась она.
— Твоя-то какая печаль?
— Ну, все-таки. Ты не чужой мне человек.
— И на том спасибо!
— Что же ты будешь делать?
— Открою кооператив.
— Что-о?!
— Буду программы писать. И продавать.
— Какие еще программы?
— Компьютерные. Ожидается компьютерный бум. А я в этом кое-что соображаю. Натаскался в своем КБ.
— Какая чушь! Какие еще компьютеры? Где ты их видел?
— Помяни мое слово. Не за горами время, когда компьютеры будут стоять в каждом доме, в каждой школе, в каждом классе, на каждой парте. Во всех учреждениях. Даже в магазинах. В кинотеатрах. Везде.
Ная рассмеялась. Фантазер!
— Тебе никто не даст на это разрешение. Я в этом кое-что понимаю. Нужны большие деньги, чтобы его добыть. Взятки надо дать.
— Посмотрим. Что касается денег… Я откладывал на черный день.
— Если ты уйдешь, учти: я тебе первая не позвоню. А если ты передумаешь, не прощу. Хоть на коленях передо мной стой.
— Что ж, — и Дима тяжело вздохнул. — Значит, такова моя судьба. «Пастух, я не люблю тебя». Так что ли? Придется стать героем. Я думаю, ты все-таки разумней своей тезки из поэмы Пушкина.
Ная вновь рассмеялась:
— А к волшебству не пробовал прибегнуть? Зачем мелочиться? Может, не кооператив организовывать? Запереться где-нибудь в глуши, и там, в ученье колдунов… А?