Принц на белом коне

Ивах Светлана

– Ты не хочешь с ней поквитаться? – оживился Хамон. – А то мы тут по-мужски уже оторвались.

– Ты, что ли, мужик? – насмешливо усомнилась Фара. – Не пугай! Я и то, наверное, больше ей удовольствия доставлю, чем ты своим огрызком. Дала раз, теперь, когда грустно, вспоминаю, чтобы посмеяться.

– Что ты несёшь? – возмутился он.

– Как мужик ты ноль! – отрезала Фара. – Экзамен не сдал, поэтому умойся!

Я её понимала. Злая на весь мир, она хотела, чтобы всем было плохо, и как могла удовлетворяла свою потребность в этом. В таком

состоянии люди бьют посуду, обливают машины краской, поджигают двери или просто хамят первому встречному… У Фары сейчас ничего из этого под рукой не было, поэтому сорвала злость на Хамоне.

– Далеко пойдёте, – подытожила я расстроенно.

– Что она сказала? – не поняла Фара и обратилась уже ко мне: – Ты чего там сейчас промяукала?

– Звери вы! – Я повысила голос. – Нашли о чём спорить. Нормальный он! Зачем пацана унижаешь? Крутая, да?!

Парни оторопело смотрели на меня. Представляю, что творилось в голове у Хамона. Благодарность, смешанная со стыдом, что он меня, такую классную тёлку, ночью мочить будет, почём зря.

– Вы бы руки мне развязали, – попросила я.

– Выпьешь стакан водки, развяжем, – заверил Тарас.

– Неужели трезвую боитесь? – удивилась я.

– А может, здесь их и кончить? – неожиданно предложила Фара и посмотрела на меня таким взглядом, что до самых костей пробрало.

– Здесь?! – изумилась я. – Да вы что? Да вы в своём уме? Наверняка свяжут сегодняшний шум в подъезде и наши тела!

Пришла очередь удивляться Тарасу.

– Вот даёт! – восхитился он. – Советы раздаёт, как её лучше грохнуть!

– Я вообще предлагаю вам к себе в команду взять, – перешла я к главной части своего плана.

– Ты что такое молотишь, подруга? – спросила Фара.

– Я твоим друзьям уже говорила, и тебе скажу, – заторопилась я. – У меня тоже с законом нелады.

– Слышишь, ты! – Фара повысила голос. – Уймись!

– Я даже готова сама с Мишкой разделаться! – почти крикнула я.

– Сами справимся, – заверила Фара.

– Дайте девчонке шанс! – напомнил о себе Мишка. – Пусть живёт! Ироды! Она ведь совсем ещё, – он не договорил, а громко икнул.

– Я пойду машину искать, – наконец приняла решение Фара. – А вы тут сидите тихо.

– Ты что, такси хочешь поймать? – спросил Тарас.

– А ты что предлагаешь? – Фара сделала шаг и застыла на месте.

– Давай тачку подрежем?

– Как? – удивилась Фара и махнула рукой. – Вы лучше этих следопытов пока доведите до кондиции. А то, как начнут во дворе голосить, мало не покажется.

– Так может, им это, – Тарас переглянулся с Хамоном, – рты скотчем заклеить?

– Кино насмотрелся? – изумилась Фара. – Да меня тут половина дома знает, а благодаря этой сучке, – она показала взглядом на меня, – уже и того больше. Завтра начнут трындеть, что я кого-то с заклеенным ртом в багажник грузила!

– Не надо в багажник, – захныкала я.

Фара ушла, а Тарас наполнил новый стаканчик и протянул мне.

– Пей! – приказал Хамон.

Я подчинилась.

Водка

колючим комом застряла в горле, и я закашляла.

– Держи! – Хамон всучил мне бутылку колы.

Я сделала несколько глотков.

– Ещё! – Тарас наполнил стаканчик снова.

– Вы что? – возмутилась я.

– Дай ему, – предложил Хамон и показал взглядом на Мишку.

Я, с какой могла благодарностью, посмотрела на Хамона. Он едва заметно улыбнулся. Есть! Между нами появилась ниточка понимания. Рольгейзер всегда говорила, что надо ловить любые подвижки в мимике мужчины и тут же реагировать. Нужно было развивать успех.

Я подмигнула Хамону.

Он улыбнулся шире. Снова сработало! Видимо задели его слова Фары, и я была со своим вступлением кстати.

«А что если я ему понравилась? – осенило меня. – Конечно! Чего бы и нет?»

– Благодарствую! – рассыпался тем временем в благодарностях Мишка. Он был счастлив. Ещё бы, на халяву наливают! А что убьют скоро, так и что с того? Что его здесь держит? Не сегодня, завтра скопытится, или сиганёт с балкона, спасаясь от чертей, наводнивших разом квартиру.

Тарас снова вернулся ко мне. Я безропотно подчинилась и выпила. Стало хорошо и одновременно тошно. Грудь сдавило тисками тоски.

– У-уу! – завыла я протяжно и вдохновенно.

– Чего это с ней? – опешил Тарас.

Он стоял со стаканом над Мишкой.

– А ты как думаешь? – спросила я сквозь слёзы. – Небось, сам умирать не скоро будешь? А я сегодня!

– Сама виновата! – ответил он и приказал Мишке: – Пей!

– Я глупая! – выла я. – А ведь у меня могли родиться дети!

– Кому такая мать нужна? – удивлял Тарас. – Снюхалась с бомжами, трахаешься с кем попало!

– Что? – От возмущения у меня разом высохли слёзы и я потребовала: – Повтори, что ты сказал?

– Что слышала!

– Ты меня силой, между прочим! – напомнила я.

– Тебе сколько лет? – спросил он и сам же ответил на свой вопрос: – Школу только закончила и не замужем, а я у тебя далеко не первый.

– Вот это сказал! – восхитилась я его нравственности позднего Толстого.

В принципе я плохо представляла, что это за писатель. Знала только, что от него в восторге во всём мире и что жил он очень давно. Ещё могла назвать его произведение, под названием «Война и мир», да перечислить пару героев. Один из них, Пьер Безухов, например, часто фигурировал в анекдотах, которыми сыпал Колька Контекст. Фразу я подслушала у Рольгейзер.

Появилась Фара. Она уже была одета в спортивный костюм и кроссовки. На голове кепка-бейсболка, которую девушка надвинула на глаза. Но всё равно было видно, что с лицом что-то не то. Оно было словно вылеплено из пластилина.

– Ты бы очки тёмные надела, – нашёлся Тарас.

– Ты что, идиот? – набросилась она на него.

– А что такого?

– Ночь на дворе, – ответил за Фару Хамон.

– Ночь половина беды, – уже более миролюбиво заговорила Фара. – У меня ведь теперь даже переносица мягкая…