Принц похищает невесту
Шрифт:
– Но кому понадобилось взрывать стену? – Сестра Мария Симона была туга на ухо и говорила очень громко. – Это же монастырь. У нас нечего красть!
Она права. Кто бы это ни сделал, ему не нужны были ценности. Ему нужна была Сорча.
Недаром мать Бригитта сказала Сорче, что ей пора уезжать из монастыря. Пока она не навлекла беду на обитель, которая ее приютила.
Глава 3
Закат Сорча встретила в тишине застекленной теплицы. Она стояла на коленях с совком в руках,
Ей необходимо покинуть Монмут как можно скорее, однако ее разум оцепенел от ужаса. Она безумно боялась незнакомца, который ее выследил.
Кто он? Как ему удалось ее найти? Он уже покинул остров или прячется где-то поблизости, ожидая наступления темноты, чтобы причинить зло кому-то из монахинь? А может быть, и ей самой?
Сорча не знала, что делать. То ли остаться, то ли пуститься в долгий путь, полный опасностей.
Девушка содрогнулась. Солнце скользнуло за голые ветки деревьев и отбросило длинные тени, которые легли на траву, напоминая цепкие пальцы, тянущиеся к ней.
Чтобы попасть в Бомонтань, ей надо пересечь дикие горные районы Шотландии, добраться до Эдинбурга, доплыть на корабле до одного из портов Франции или Испании, а потом углубиться в Пиренеи, откуда уже можно попасть домой. В любом случае ее ждут трудности дороги, грабители. К тому же началась зима. А теперь, когда по ее следам, возможно, пойдет наемный убийца, трудности возрастут во сто крат.
Она вяло копнула землю, где росла валериана. У Сорчи даже не хватило сил вырвать растение с корнем. А если понадобится применить силу к преследователю, что тогда?
Раньше она очень любила сумерки: ярко-синее небо, постепенно приобретавшее лиловые тона, золотые облака, ожидание тихого вечера, который можно провести за чтением и молитвой. Теперь у нее неприятно покалывало затылок. Она встревоженно оглянулась по сторонам и вскочила на ноги.
Какой-то мужчина стоял у нее за спиной, прижавшись лицом к одному из больших окон. Стекло расплющило ему нос. От его дыхания стекло стало дымчатым, так что рассмотреть можно было только глаз, казавшийся почти черным.
Сорча ахнула. Сердце бешено забилось.
Мужчина отпрянул от окна и отчаянно замахал руками.
Это был Арну.
Олух! Снова ее напугал. Сорча негодующе посмотрела на него. А может, он делает это нарочно, чтобы заставить ее убежать с острова?
Он указал на дверь, и, помедлив, она неохотно кивнула, разрешая ему войти.
Сорча с детства не любила неожиданностей. Принц Ренье прекрасно об этом знал и с наслаждением наскакивал на нее из-за закрытых дверей или прятался под лестницей, чтобы дернуть ее за юбку. Когда она видела его в последний раз, он лениво сообщил, что перерос такие глупости, и дал понять, что слишком многоопытен, чтобы интересоваться ею.
Тем хуже для него. Бывали
Ренье погиб от рук заговорщиков, и Сорча подумала о том, что по возвращении в Бомонтань ее ждет такая же судьба. Членам монарших семей полагается спокойно встречать трудности. Страх Сорчи служил доказательством ее трусости, так что к тому моменту, когда Арну обошел теплицу, открыл дверь и добрался до нее, она успела убедить себя в том, что недостойна править страной.
– Бонжур, мадемуазель. А здесь тепло. – Арну обвел взглядом помещение из стекла и дерева. – И хорошо пахнет. Вот только сыро.
Его манера говорить об очевидном раздражала.
– Конечно. Это же теплица.
– Вы заняты?
Арну пробрался ближе к ней.
– Как видишь. – Она напряженно улыбнулась и бросила растение в коробку. – Я собираю валериану. Сестра Ребекка сушит ее корни для снотворного отвара.
– А! – Он уставился на растение. – Эта кроха делает такое?
– В умелых руках оно действует очень сильно.
– А! – еще раз повторил он и, понизив голос, добавил: – У меня вопрос. Здесь всегда так страшно?
– Здесь? – Она изумленно заморгала, глядя на него. – В монастыре?
– Ну да. Я не люблю, когда устраивают пожары, роют ямы и кладут в них порох, чтобы его поджечь. – Единственный глаз Арну широко раскрылся и округлился. – От такого человека можно ждать чего угодно.
– Я об этом догадалась, – отозвалась она сухо.
– Дело вот в чем: мне не хочется здесь оставаться. – Он передернул плечами. – Не знаю, не пырнут ли меня ножом в спину. Можно мне уехать?
Какой же он трус! Сорча презирала трусов, в том числе и себя.
– Об этом надо спрашивать у матери Бригитты, а не у меня.
– Она строгая. Я ее боюсь.
– Хочешь, я ее спрошу?
Сумерки быстро сгущались, однако рядом с Арну Сорча почувствовала себя храброй.
– Спасибо вам! Вы так свободно разговариваете с ней!
– На самом деле она очень добрая, – заверила его Сорча.
Видимо, Арну ей не поверил.
– И когда я смогу уехать?
– Мать Бригитта поднимет флаг: это сигнал мистеру Макларену. Он приедет завтра или послезавтра. Придется тебе подождать.
– Это слишком долго. Тот, кто поджег вашу келью, может сделать что-нибудь и похуже. Я не хочу здесь оставаться. – У Арну дрогнул голос. Он говорил все быстрее и быстрее. – Ведь у меня есть моя лодка.
– Твоя лодка?
В ней снова проснулось подозрение.
– Ну да, та, которую вы мне поймали.
Сорча успокоилась. Как глупо подозревать этого простака!
– Я могу доплыть до берега уже завтра утром. Если я буду налегать на весла, то доберусь всего за час или два, – добавил он. – Хочу вернуться в Бургундию, где все друг друга знают, никто не устраивает пожаров и не закладывает порох, чтобы убивать людей.