Принц Половины Осени
Шрифт:
…Сквозь темноту прорезались падающие снежинки, запах карамели и громкий смех людей вокруг.
– Всё не так страшно. – Улыбнулся Томас.
Я сидел и угрюмо разглядывал кровоточащую ссадину на руке. Она тянулась практически через всю ладонь. Жжения почти не ощущалось из-за холода вокруг, но содранная кожа, на которой проступали красные густые капельки, выглядело неприятно.
– Будет
– Нет. Обещаю.
Он стянул с шеи шарф, смочил его водой из бутылки и начал мягко стирать проступающую на ладони кровь. Мои цоканья он игнорировал или сопровождал успокаивающим «почти закончили».
– Вот и всё. Не так уж больно, а? – Он лучезарно улыбнулся и потрепал меня по голове. – Только теперь аккуратнее за железки хватайся.
Я ещё раз осмотрел руку, хихикнул, поблагодарил и обнял…
Я, судорожно дыша, распахнул глаза. Рот открывался, я старался захватить как можно больше воздуха, но в груди всё ещё было сдавлено спазмом от нехватки кислорода. Когда темнота перед глазами рассеялась, я взглянул снова на фото. Оно было сильно помято, и я сразу поспешил его расправить, разглаживая складки. Я знал, что от них уже не избавиться, но всё равно бережно распрямлял снимок. О’Хара, как и ожидалось, смог помочь с Лабиринтом.
Утро было странным. Я не помню, как ложился спать и сколько спал. И спал ли вообще. Просто в один момент я открыл глаза на кровати и понял, что не помню, как провёл последние часы. Знаю, что ещё долго смотрел на фотографии, ещё смеялся и плакал, а потом всё закрутилось и…вот я вижу перед собой потолок камеры.
Странно было не из-за отсутствия воспоминаний о прошлом дне, – это уже дела привычные – странно было из-за отсутствия Морриса. Он не будил меня на допрос, не зашёл сегодня утром. Я вообще понадеялся, что он умер где-нибудь за это время. Я поднялся на локтях, сел и заглянул под подушку. Снимки были на месте. Немного помялись, особенно тот, зимний, но, в остальном, всё было хорошо. Пришлось ещё пару минут смотреть в стенку и тереть лицо, чтобы прийти в себя. Я хмыкнул, улыбнулся и пошёл в общую уборную.
***
Мимо пронеслись ещё пара недель, в которые я старался избегать Рубин. Старался избегать вообще всех заключённых девушек, которых лишил яркого и зрелищного боя в душевой. Некоторые из них поджидали меня периодически по разным краям главного зала, но в этот раз меня спас голос из рупора, который громко назвал мой порядковый номер. У двери, которая служила выходом из главного зала, стоял Моррис. Он окинул меня максимально презрительным взглядом, развернулся на пятках, приказывая таким образом идти за ним. Тут не было солдат, которые водили меня на встречи с О’Харой, поэтому стало очень и очень жутко. Стало не по себе от такого тяжелого молчания. Обычно он кричал или
– Это будет долгая беседа, да? – Поинтересовался я, стараясь растянуть губы в улыбке, как можно шире. Чтобы он спиной чувствовал, как я улыбаюсь. Чтобы счёл, будто я совсем не боюсь. Будто мне совсем не больно.
– У меня нет никакого желания разговаривать с такой падалью. – Моррис говорил чётко, громко. Но не кричал. Он будто сказал нечто само собой разумеющееся, но голос у него дрожал от ярости.
– Вы могли бы хоть раз перепроверить факты. – Я просто выплюнул это.
– Послушай меня, – Моррис резко развернулся, схватил меня за грудки и встряхнул. Мне показалась, что мозг ударился о стенки черепной коробки. – Ты всегда был мне отвратителен. Но теперь тебе хватило наглости заручиться поддержкой у этого…этого… – Он явно пытался подобрать какое-то более цензурное слово для того, чтобы назвать имя О’Хары.
– Он может дать свободу невиновному…
Я не успел закончить свою речь, потому что он отпустил меня, я немного удивился, но ненадолго. Потому что уже секундой позже щёку жгло от звонкой пощёчины.
– Не смей. – Моррис это прохрипел. Я прижимал руку к горящей коже и смотрел на него. – Не смей открывать свой рот. От тебя и так много проблем, заморыш.
У меня было одно хорошее воспоминание. У меня была прошлая жизнь. И я уже точно не был убийцей.
– От вас тоже.
Он сжал кулаки. И только, когда он пнул меня в живот подошвой своего ботинка, я понял, что серьёзно его задел. Только от резкой боли до меня дошло, что не я один умею злиться.
– Ещё что-нибудь скажешь? – Он надавил грязной подошвой мне на щёку. Я только дышал. Было больно. Больно и унизительно. – Раньше ты был просто убийцей. Теперь ты убийца, который может выйти за периметр. И, как считаешь, это справедливо? Ты своих родных зарезал, а теперь собираешься стать свободным? – Он надавил сильнее, я ощутил, как крохотные металлические клёпки на подошве спиваются в кожу. – Правильно. Молчи. Если бы ты всегда так делал, мы бы многих твоих травм могли избежать.
Я зажмурился, потому что глаза сильно обожгло. Не хватало мне ещё позорных рыданий. Меня не особенно обидели его слова, боль тоже была и посерьёзнее. Я просто понял, что хочу домой. Куда угодно, но не сюда. Не в железный ящик.
– Отпустите мальчика.
Давление тут же исчезло, напоследок глубоко царапнув кожу. Я моментально сел, тело на пару секунд потеряло связь с головой. Моррис уже поправлял свою форму, а в паре метров от меня стоял один из тех двух солдат, которые были частью «Авроры» и всегда следом ходили за О’Харой. Солдат быстро преодолел расстояние между нами, наклонился, чтобы поднять меня. Я собирался отмахнуться от его помощи, чтобы сохранить последние крупицы своего достоинства, но не успел. Он поднял меня за шиворот слишком быстро. Пару раз прошёлся раскрытой ладонью по ткани, стряхивая часть пыли. Как мамочка, честное слово.