Принц Полуночи. Трилогия
Шрифт:
Причем удовольствие получал не только Казимир – в разговоре активно участвовал бородатый богатырь, и, несмотря на то, что объясняться с ним приходилось преимущественно жестами и междометиями, все трое попутчиков очень скоро преисполнились друг к другу искренней симпатией.
Из карманов своей куртки Тир извлек карандаш и блокнот. Рисовал он великолепно, очень быстро и точно, так что скоро их с князем словарный запас обогатился несколькими десятками необходимых для беседы слов и выражений. Заодно выяснилось имя аборигена. Звали того, как Казимир почему-то и ожидал, Медведем.
Почему-то слегка задевало то, что Медведь относился к Тиру с куда большим интересом, нежели к светлому князю Мелецкому.
И вот что интересно: кого же испугалась лошадка? Хищников, прятавшихся в лесу, или их двоих – Казимира и Тира? И кто так беззастенчиво, не скрываясь, высасывал у Казимира его недовольство и раздражение? И… и вообще, многовато вопросов даже для неизвестного мира.
Казимир не был таким опытным путешественником, каким пытался представить себя как в собственных глазах, так и во мнении окружающих. Собственно, этот мир был для него третьим. Если первым считать родную Землю, а вторым – сказочную Иллу, в которой он, кажется, оставил по себе не лучшие воспоминания. Возможно, посещение новых земель всегда подсовывает множество загадок, однако настораживало то, что в самом мире и в бородатом его представителе Казимир ничего загадочного не находил. Загадкой был Тир. Почти земляк, уроженец той же цепочки реальностей, что и светлый князь Мелецкий. Беглец из преисподней. За какие, интересно, грехи столь юное существо оказалось приговоренным к такому ужасному наказанию?
Об этом стоило спросить. Но не сейчас. Позже.
А Тир знал уже, как называется крепость, в которую они едут. Драгана. Судя по объяснениям Медведя, драганами называли самок драконов. Во всяком случае, Тир именно так растолковал Казимиру изумительные по своей образности знаки и жесты бородача, который описал и хвост, и рога, и лапы с когтями, и гребень на спине, и даже потрясающих размеров бюст. Казимир представил себе такой, и у него голова закружилась. Местность же, где располагалась крепость, называлась Пристепьем, а государство – Радзимой.
Еще Казимир старался запомнить множество обиходных слов, из которых самым первым, если не считать болида, было слово «небо». Далось оно Тиру! Рожденные ползать почему-то так и рвутся летать. В то время как существа крылатые по природе своей совсем не стремятся в воздушные просторы. Зачем? Люди ведь, умея ходить, не посвящают этому все свое время. Ну ходят, когда надо. А по возможности все-таки ездят. В лифтах, автомобилях и пневмокарах.
Сын дракона, настоящего дракона, а не той громадной ящерицы, которую описал бородатый хозяин телеги, Казимир относился к стремлению смертных в небеса с приличествующим его положению снисхождением. Тир сказал, что в его мире люди поднялись в небо. Что ж, молодцы. Светлый князь уверен был, что небо покорилось людям так же, как океан на его родной Земле. И в небесах и в глубинах человек остается гостем. Гостем незваным, нежеланным, до крайности уязвимым. Отец учил уважать чужие мечты, какими бы нелепыми они ни казались. Казимир научился не смеяться и справедливо считал, что этого вполне достаточно.
А уважать мечту о небе? Увольте! Что могут знать о полете существа, лишенные крыльев?
ГЛАВА 2
Зуб за зуб, хвост за хвост.
Но между костью и злостью я выбираю злость.
Из этой игры может выйти толк.
Но прошу учесть один факт – я не пес. Я Волк!
Драгана произвела
Сидеть в караулке пришлось недолго. Казимир даже не успел заскучать, а Тир как забился в угол, так и не пошевелился ни разу. Сидел, закостенев, молча глядя в пол, пока в комнатку не вошел человек. Большой, как Медведь или стражники в воротах, одетый в камуфляж, усатый и безбородый.
Незнакомец остановился в дверях, внимательно разглядывая гостей, или пленников, – Казимир еще не успел определиться с их статусом. Потом сделал приглашающий жест и снова вышел на улицу.
Молча, не обменявшись ни единым словом, дошли они до трехэтажного, высокого по здешним меркам дома. Выстроенный как маленькая крепость, он, похоже, служил административным зданием, а заодно и местом последней битвы, если внешние укрепления падут. На стенах и крыше стояли зачехленные машины, как показалось Казимиру, самой примитивной конструкции: что-то вроде нацеленных в зенит больших арбалетов. Тир же к убогой технике проявил неподдельный интерес и разглядывал все, что можно было увидеть из-под чехлов, с напряженным вниманием. Как будто машинерия угрожала ему лично.
Усатый провел их по узким коридорам и лестницам через несколько дверей, в которых даже Тиру пришлось склонять голову, на второй этаж, в просторную, с низкими потолками комнату. Из мебели там был длинный стол да несколько табуретов. На них усатый и кивнул: садитесь, мол, где удобно. Сам уселся во главе стола и задумчиво уставился опять-таки на Тира. Определенно, сероволосый красавчик был в этом мире ненормально популярен.
– Интересные творятся дела, – заявил усатый, наглядевшись.
Казимир сумел сохранить лицо, а вот Тир, услышав русский язык, вздрогнул и воззрился на усатого, как на говорящую обезьяну.
– Мне доложили, – продолжил тот, – что Медведь встретил в лесу двух чужеземцев, один из которых здорово похож на степняцкого ведуна. С той лишь разницей, что большинство степняков умеют говорить на радзимском или на галадском. А кто не говорит, те хотя бы понимают. Доложили мне, что ведун назвался непонятным прозвищем, а имя его спутника выдает чужеземца, обитателя каких-то очень дальних краев. И что, возможно, степной мудрец подобрал где-то иномирянина, которого и ведет сейчас к хану, в обход радзимских властей, притворяясь, будто не знает здешнего языка. Притворяясь, будто он не знает про добрую договоренность между нами о том, что на чьей земле иномирянин нашелся, того он и будет.
– Что вы имеете в виду? – уточнил Казимир.
– Я имею в виду, – хмуро ответствовал усатый, который, похоже, просто сделал паузу в речи и был недоволен тем, что его перебили, – что первым побеседовать с пришельцем из иного мира имеет право владыка той земли, где пришелец был найден. Но что же я вижу? – Он склонил голову и в упор уставился на Тира. – Вижу я, что залетела к нам интересная птица. Уж до того интересная… дивная птица, никем не званная. Зачем ты явился сюда, Черный?