Принц Полуночи. Трилогия
Шрифт:
На восток.
Те, кто видел, пытались рассказать. Им не верили. Кто поверит, что бесчисленные сонмища волков прошли через город, полный людей и машин? Кто поверит, что волки, особенно если это те самые волки, никого не убили? Кто поверит?
На восток.
К одному из курортов, что во множестве окружили Иссык-Куль. «Киргизское взморье» — Зверю не нравилось это название. Взморье без моря — что за глупости?
Впрочем, когда Зверь становился волком, ему было все равно.
Последняя дневка в густом лиственном лесу, совсем близко от людей, совсем близко от страшных запахов.
А ночью — убивать!
Убивать людей.
Шли тихо. Пришли тихо. И убивали, вопреки обыкновению, тоже тихо. Люди, застигнутые на пляже, на темных аллеях, за хрупкими стенами деревянных домиков, — люди не успевали даже вскрикнуть, когда появлялись из пустоты лохматые, бесшумные твари.
Люди. Много людей.
Девятиэтажный корпус санатория в окружении сосен и голубых елей. Стая никогда не видела таких огромных домов. Стая никогда не видела лестниц. Стая никогда не слышала столько незнакомых запахов.
Много людей.
Феерическое зрелище — жаль, некому от души насладиться им. Стеклянные двери раздвинулись, пропуская человека, и следом за ним в проем хлынули волной, серой лавиной — волки.
Убивать. Теперь уже можно было шуметь. Люди не успеют позвать на помощь.
Убивали всех. Взрослых и детей, мужчин и женщин, убивали стариков, убивали молодых парней и девушек.
Волки убивали. Хозяин делал что-то свое. Хозяин был доволен.
К утру в санатории не осталось живых людей.
Хозяин приказал стае уходить. Сам он остался. Догнал волков позже. И пахло от него огнем. Плохой запах. Был бы плохим, если бы так пах кто-нибудь другой. Не Хозяин.
Спустившись с гор, стая рассыпалась по степи. До следующей весны. До следующих смертей.
Хозяин был доволен.
Новый год встречали по земному календарю. И по земным правилам. Шумно. Весело. С песнями и танцами. Даже елка была. Гот отправил отделение Пижона в командировку далеко на север, и оттуда к католическому Рождеству привезли высоченное, совершенно роскошное дерево. С густыми, похожими на мех листочками и темно-зеленым стволом в мелких чешуйках. Елка на елку не походила. И пахла странно. Но запах был приятный, а дерево — красивое. Так что добычу сочли пригодной к употреблению, поставили посреди плаца и взялись украшать чем придется.
Получилось хорошо. Кинг собрал из никуда не годного барахла совершенно фантастические гирлянды. Их развесили и на «елке», и по всему лагерю. Ночью, когда Джокер гарантировал безопасность, прожектора выключали и только разноцветные фонарики неярко и празднично светились в моросящей тьме.
Дожди продолжались. Однако возня с елкой заставила о них позабыть.
Зверь на празднике, разумеется, не присутствовал, но никто, кроме Гота, этого не заметил. Дитрих напомнил себе как-нибудь, при случае, поинтересоваться у сержанта, почему тот, вправив мозги всему отряду, для командира сделал исключение. Напомнил. Но спросить так и не собрался. Праздник там или нет, а работа никуда не делась. Как-то не получалось выбрать время и поговорить по-человечески.
Строился металлургический цех, строился рудник, исправно
Почему пилотское, понятно. Вышку прозвали так после того, как Гот со Зверем прожили на ней целую неделю. А насчет гнезда Пижон ничтоже-сумнящеся объяснил, что, коли уж пилоты летают, значит, живут они в гнездах. Так летающим положено. Апеллировал он в своих доводах к Уле как к специалисту. И она не нашла, что возразить.
Готу было все равно. Буровая и вправду хорошее место. Кусочек тверди между небом и морем. Добраться туда можно только по воздуху. Чем не гнездо? А Зверь брюзгливо объяснил Пижону, что в гнездах живут птицы, а не пилоты. На что получил вполне ожидаемое:
— Зверь — птица гордая. Пока не пнешь, не полетит.
И смирился.
Деревья удалось отогнать от гор. Хищники не спешили вернуться, но вертолеты продолжали заливать выжженную полосу кислотой.
Между плато и джунглями под руководством Улы делали площадку для экспериментов с семенами, как земными, найденными на «Покровителе», так и местных растений, пригодных в пищу.
Алхимический цех расширяли, пристраивали дополнительные помещения. Для производства в промышленных объемах кислоты, придуманных Улой ядов, минеральных удобрений, необходимых в здешних условиях, еще чего-то — Ула говорила чего именно, но Гот не особо вникал. Она знает, что делает, вот пускай и делает.
Работы было больше чем достаточно, и конца-краю ей пока не предвиделось. Гот много бы дал за возможность выспаться, но все же прекрасно понимал, что в их ситуации слишком много дел лучше, чем слишком мало.
Зверь с Кингом с головой ушли в оживление добытых на «Покровителе» чипов и плат. В свободное от работы время. На последнем Гот настоял — ему совсем не улыбалось надолго остаться без лучшего во взводе электронщика и тем более без правой руки, в качестве которой привык уже воспринимать Зверя.
Эти двое, увлекшись, засиживались, бывало, за компьютерами с вечера до утра, невзирая на строгое распоряжение начальства спать не меньше шести часов в сутки. Однако, поработав пару дней, один — на кухне, второй — на разделке ящеровых туш, осознали. И больше нарушать приказы не пытались. Что за интерес им был искать жемчуг в кучах навоза, Гот понимал с трудом, но приходилось признать, что найденные жемчужины стоили времени, затраченного на их поиски.
Например, информация по планете. Пока транспортник падал, его приборы фиксировали все, что успевали заметить. Начиная с траектории орбиты и места в системе и заканчивая съемкой поверхности, примерными местами залегания полезных ископаемых, в том числе и тяжелых металлов, а также составом почвы и воздуха. Последнее, правда, Ула давно выяснила.
Майор улыбнулся, вспомнив, как Ула с визгом повисла на шее у Кинга, когда он совершенно невозмутимо продемонстрировал ей полный набор программ для лаборатории, тот самый, с которым она должна была работать на Рапторе.
Невозмутимости у громилы хватило секунды на две, а потом он вместе с Улой пустился по рейхстагу в совершенно дикую пляску.
— Неплохая акробатическая подготовка, — заметил Зверь, мельком взглянувший в их сторону.
— Угу, — кивнул потрясенный Гот.