Princeps Omnium
Шрифт:
Не только тезисы, но и определения слов, исходящие из авторитетного для обывателя источника, воспрнимаются абсолютно и без критического анализа, на уровне психики 3-5-летнего ребенка. Разумеется, как малыш такого возраста не читал еще Витгенштейна, так и взрослый представитель чел-овечества практически не в состоянии понять, что класс имен и класс объектов отличны друг от друга.
Если вы говорите "Слово — это не вещь", все легко соглашаются с вами; но посмотрите вокруг, и вы увидите, что все ведут себя так, будто нечто, называемое Священным, "действительно является" священным, а нечто, называемое Низким, "действительно является" низким.
Этот прием повсеместно применяется по отношению к Сатане. В истинно зороастрийском духе ему инкриминируют все, что вызывает страдания у людей, причем безразлично, по какому поводу и какие именно (выделение курсивом наше — O.&W.):
Если нужно понять зло, то мы всегда должны от метафоры и метафизики возвращаться к индивидуальному. Числа только скрывают реальность. Шесть миллионов уничтоженных нацистами евреев [171]
171
Это цитата. Реальное кол-во по некоторым данным, развенчивающим официальную пропаганду, в несколько раз меньше. Рекомендуем книги "Миф о Холокосте" и "Великая ложь XX века" Ю.Графа, а также Э.Цунделя "Шесть миллионов — потеряны и найдены" и вообще раздел "Идеологические мифы" на сайте Black Fire Pandemonium.
172
"Для чего познавать это чертово добро и зло, когда это столького стоит? Да ведь весь мир познания не стоит тогда этих слезок ребеночка…" — Ф. Достоевский, "Братья Карамазовы", кн. 5, гл. IV.
Как видите, Сатане приписывается во-первых, какая-то патологическая жестокость, во-вторых — мелочность (Ну и зачем ему страдания этой пятилетней девчонки? Так Сатане можно приписать что угодно, вплоть до подкладывания кнопок на стулья [173] ). При этом суггестия такой пропаганды усиливается вторым термином, определяемым также остенсивно: «истиной» (Истина в этих случаях скорее определяется декларативно — часто ее конкретные примеры совсем не обязательны. Достаточно задекларировать ее "наблюдаемые пределы" — в соответствии с собственным разумением, конечно. Ни о каких реальных конвенциях в этих случаях речь не идет.). Приписав себе право толковать истину, а заодно и добро/зло, такие пропагандисты получают прекрасный инструмент манипуляций народом: им достаточно ткнуть пальцем: "вот это — зло!", и мало кто спросит, — а почему, собственно?
173
Аналогия: описание «темных» в литературе, цит. по Den-M, Warrax "Образ Тьмы в современной литературе": "Герои же противоположного лагеря [Тьмы] выглядят весьма странно: они все ну настолько злые, настолько стремятся делать пакости людям, что даже не задумываются, — а зачем, собственно, им это надо? Дальше абстрактных пояснений автора, что, дескать, они хотят править всем миром или побольше власти захватить, дело не идет. Вот нам лично непонятно, а зачем все это? Понятно, зачем (и почему) так пишут авторы — но никак не ясно, как мотивируется такое поведение самим отрицательным героем. Можно, разумеется, предположить острую умственную недостаточность вкупе с паталогической паранойей и перемежающимся бешенством, но тогда возникает резонный вопрос — как такой персонаж с весьма специфическим характером смог дожить до своего возраста? Да еще и стать магом? (Практика магии подразумевает самодисциплину, работу над психикой и развитие разума.)"
Не удивительно, что писатели, выросшие и воспитанные в обществе, которое построено на христианских «ценностях», восхваляют «светлых», но почему они при этом приписывают «темным» все отрицательные свойства без какого-либо обоснования? Впрочем, это, опять же, как раз понятно — просто проецируют на них свои желания, которые не решаются высказать сознательно (Тень по Юнгу).
Полезным эффектом такой политики устрашения народных масс Сатаной, помимо подпитки эгрегора страхом обывателей, является невозможность войти в контакт с эгрегором тем, кто имеет стадный менталитет. Просто не за что зацепиться — нет соответствий. [174]
Интересно рассмотреть восприятие зла человеком, стоящим на позиции добра. Процитируем предисловие к книге Д.Б.Рассела "Дьявол. Восприятие зла с древнейших времен до раннего христианства":
Что такое зло? В общепсихологическом плане — это опыт гибели, разрушения, предчувствия смерти, наличия силы, оказывающей сопротивление не только нашим планам и чаяниям, но и самому нашему бытию. Однако зло — не просто человеческая оценка происходящего с ним или с окружающим. За ним стоит какая-то реальность […] Нечто сопротивляется нашим замыслам и предположениям о принципиальной доброжелательности мироздания, в котором мы пребываем.
174
К сожалению, это не может препятствовать таким индивидам называть себя сатанистами.
Обратите внимание на восприятие реальности: сторонники «добра» совершенно инфантильно стремятся к "принципиальной доброжелательности мироздания" (вспомните концепцию христианского рая), причем им больно и обидно, что реальность не соответствует их предположениям (!!!). Они высказывают протест против реальности, мечтая об
Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой.
Кроме того, они путаются даже в столь незамысловатых мечтах, пытаясь увязать их с реальностью. Тот же текст, соседний абзац:
Человеческое сознание склонно оценивать все, происходящее с ним, исходя из простейшей шкалы ценностей. Начиная с первобытных времен мир удваивается, организуясь согласно системе простейших оппозиций: небесное-земное, наше-чужое, священное-мирское, хорошее-плохое.
И как прикажете совместить понимание стремления чел-овечества к примитивной дихотомизации и "какую-то стоящую за злом реальность"? "Зло трансцендентно, оно врывается извне в космос, ежемгновенно выстраиваемый нашим сознанием" — op.cit.
Какая наглость! Реальность Вселенной посмела не соответствовать иллюзиям нашего сознания! [175] Отсюда остается лишь небольшой шаг до концепции "материя — это зло", которую мы рассматривали ранее. Кроме того — разумеется, в нас [людях [176] ], хороших, белых и пушистых, никакого зла нет, поскольку не может быть никогда, и значит, что оно находится где-то "снаружи". [177]
175
К слову: любое восприятие действительности иллюзорно и не соответствует реальности. Даже если не забираться в глубины психологии и физиологию нервной системы, это следует из того, что осознается нами далеко не все, что мы воспринимаем органами чувств, а то, что воспринимается — неизбежно воспринимается опосредованно; мы познаем действительность, но не реальность.
176
Сатанисты обычно себя к людям не относят, если вы не в курсе.
177
Именно поэтому необходимо изничтожать любую религию. Разделение организма на тело и душу, разделение психики на «хорошую» часть и «плохую» и т. п. с последующими попытками избавиться от одной из них ни к чему, кроме патологий в психике, не приводит. К сожалению, эти патологии из-за распространенности считаются не только социально приемлемыми, но часто даже желательными.
Именно с этим связано стремление к персонификации зла — раз навязывается извне, значит, навязывается кем-то.
Самым глобальным заблуждением (после непосредственно ввода в обиход этих понятий) является тезис о том, что зло является privatio boni, что оно вторично, зависимо от добра, [178] является его отсутствием и не представляет собой самостоятельной сущности. Такое мнение не только есть error in re, но, что характерно, даже противоположно реальности. Поскольку Добро и Зло — искусственные, неестественные понятия (и опять скажем — почти по Пруткову — Вселенная имморальна!), то справедливо заметить, что Добро вводилось как нечто возвышенное, оторванное от мироздания, а на долю Зла пришлась как раз сама реальность, материальный мир без каких-либо измышлений.
178
Аналогично некоторые любят говорить, что Тьма — это всего лишь отсутствие Света; однако, при этом они забывают, что Тьма самодостаточна и изначальна, а для света требуется источник такового, вносимый во Тьму.
Суждения добра и зла есть болезни разума. Пока эти болезни не покинули разум, что бы вы не делали, не является добром.
Все подобные измышления связаны исключительно с теодицеей. Древняя идея зла как отсутствия добра была радостно подхвачена христианскими апологетами Августином и Аквинатом, а позже вообще превратилось в хоровое подпевание. Причем этот измышлизм приводил иногда к очень оригинальным выводам: к примеру, если зло не существует, то у него нет и начала; следовательно — Дьявол также не существует. [179] Все это сводится к донельзя кривому тезису Платона: онтологическое небытие зла не освобождает мир от зла, но освобождает создателя мира от ответственности за зло.
179
Или существует, но не как начало зла — его представляли как могущественного ангела, чье зло состоит в несовершенстве его природы, а могущество усиливает это зло. Как вы понимаете, проблемы теодицеи это никоим образом не решает — кто создал этого ангела, а?
Впрочем, можно освободить, декларируя, что демиург создал Упорядоченное, но одновременно существует Хаос, над которым демиург не властен, и иррациональность Хаоса в проекции на Упорядоченное является злом. В общем, не создавал специально — не ответственен. Но при этом всемогущество становится куда большим отсутствием, что зло в творении демиурга. Так что теологи вправе выбирать — либо бог всемогущ, либо ответственен за все зло. И никак иначе.
Тезис (неявный) теологов обычно таков: причиной блага нельзя считать никого другого, кроме бога, но для зла надо искать какие-то иные причины, только не бога. Тем не менее, еще Эпиктет утверждал, что добро и зло заключаются не в самих вещах, а в их применении, т. е. — они личностны и относительны. Его точку зрения разделял Марк Аврелий. Но эти разумные философские рассуждения не могли удовлетворить чел-овечество, которое всегда хотело переложить ответственность на других, а кроме того — найти какую-либо концепцию, которая позволила бы избежать зла хотя бы в послесмертии, и уверовать в эту иллюзию.