Принцесса и маг зимы, или Переписать судьбу
Шрифт:
— Я сожалею, что тебе довелось испытать такую боль, — мягко, как целую вечность назад, произнёс он. — Больше жертв не будет. Обещаю.
И я вспомнила, как отец сам держал в ладонях золотую розу. Всё, что осталось от мамы. Его сердце разрывалось от муки так же, как сейчас моё. Могла ли я его винить?!
— Не слушай её, отец, — зло проговорила Келли, о которой я совсем позабыла. Где-то рядом Ярвенн творил свою зимнюю магию, и дыра в куполе затягивалась, надёжно укрывая нас от остального мира.
— Риа никогда по-настоящему не любила ни маму, ни нас с тобой! Только
Я думала, что больнее мне быть уже не может, но слова Келли, как острые лезвия, вонзились в сердце.
— Неправда, неправда!..
— Хватит! — рявкнул отец, и наступила ошеломлённая тишина; впервые в жизни он повысил голос на свою любимицу Келли, да и на меня тоже. — Я давно устал от ваших ссор. Когда всё закончится, подумаем, что с тобой делать, Риатэль. Возможно, придётся стереть часть твоих воспоминаний и создать новые. Мне очень жаль, что так вышло, но ты первая предала нас с Келлиэль…
— И вот это ещё, — сестра посмотрела на белый нарцисс, и он медленно увял, а затем прахом осыпался с моих пальцев, пока я беззвучно рыдала. — Так и надо твоему интригану Сиэнгви!
Сквозь пелену слёз я видела, как отец поднимает часы на серебряной цепочке, читает заклинания на тёмном языке джейлари. И бежит стрелка сначала на маленьком циферблате, а затем и на большом. Вот-вот она прыгнет на пять лет назад… в те времена, когда была жива мама, Келли не ожесточилась, и отец не творил безумных экспериментов… когда мы все ещё были любящей семьёй…
Портал засветился, и в нём начали мелькать одна за другой цветные картинки. Я ничего не могла различить, и мой взгляд метнулся к цифрам, которые менялись с такой же бешеной скоростью. Пять лет… четыре месяца… три дня…
«Небесные Хранители, — мысленно воззвала я, — помогите мне! Помогите!»
И, словно в ответ на эту безмолвную молитву, я почувствовала, как со мной что-то происходит. Огонь. Он расползался по моему телу, сжигая розы, уничтожая шипы… но не причиняя мне самой ни малейшего вреда.
Келли взвизгнула, Ярвенн запустил в меня ледяными кристаллами, но пламя растопило их в один миг.
— Драконье волшебство, — потрясённо вырвалось у сестры. — Риа пробудила в себе драконье волшебство! Отец!..
Но, прежде чем он успел бы что-то сделать, огонь разросся сильнее. И, как живой, ударил, отбрасывая всех троих назад. Я ужаснулась, слыша их крики, но не могла ничего с собой поделать. Магия, так долго дремавшая в жилах, рвалась наружу…
Очнулась я от вспышки портала. В нём всё ещё менялись картинки. Я с трудом приподнялась и села. Начала шарить дрожащими руками по земле. Что это, неужели часы? Они уцелели… вот как… И стрелка продолжала двигаться дальше, пусть и гораздо медленнее… Я стиснула артефакт в ладони так крепко, как только могла. И внезапно поняла, что должна сделать.
— Стой! Чтоб тебя демоны сожрали! — Ярвенн — с покрасневшим от ожогов лицом, в обгоревшей одежде, — схватил меня за плечо, но я сумела вырваться. Сзади кто-то застонал — Келли. Она жива, слава небесам!
— Риатэль! — голос
Я вся полыхала огнём, не давая им приблизиться. И слёзы, градом хлынувшие из глаз, были такими же горячими, как расплавленное серебро часов, закапавшее в снег.
— Риатэль!..
— Я спасаю нашу семью, — и, почти ослепнув от слёз и яркого света, я кинулась в гибнущий, вихрем скручивающийся портал. Казалось, что я лечу в пропасть, и всё это время в голове звучала последняя молитва, обращённая к Небесным Хранителям.
«Я должна всё исправить. Помогите мне! Я хочу заново всё начать…»
Прежде чем раствориться в сиянии, я осознала ещё кое-что.
В портал я успела прыгнуть не одна.
II
Я проснулась под нежный звон. Каждое утро меня будил магический артефакт — крохотная, изукрашенная драгоценными камнями арфа, похожая на игрушку. Она стояла на столике, сделанном, как и вся мебель в комнате, из золотого дерева. Какое-то время я лежала под шёлковым покрывалом и не могла понять, куда исчез портал и снежная равнина, и что вообще происходит.
— Ваше Высочество? — Раздался лёгкий стук в дверь, а затем — голос феи Нейсы, прислуживавшей мне с детских лет. — Светлого вам утра! Можно?
Я замешкалась с ответом, и Нейса терпеливо ждала, звеня крылышками. Она провела во дворце всю жизнь — двести пятьдесят лет, что для феи было весьма почтенным возрастом, — и вынянчила ещё мою мать, королеву Мэйю.
— Я… не совсем проснулась, — и, подумав, добавила: — Примерно через полчаса буду готова, хорошо, Нейса?
— Как вам угодно, — судя по голосу, на её маленьком, похожем на печёное яблочко лице появилось удивлённое выражение. — Я просто хотела сказать, что завтра, когда пробьёт десять, во дворце соберутся Старейшие, чтобы выбрать советницу для Её Величества. А вернее, чтобы утвердить вашу кандидатуру. Вы просили, чтобы я предупредила пораньше, как только они договорятся. Так вот, предупреждаю.
Я замерла под своим покрывалом, и в горле у меня пересохло. Сердце бешено заколотилось, готовое выскочить из груди. Старейшие… советница… Её Величество… мама жива, и Сиэнгви, выходит, тоже?!
— Через полчаса вернусь, — и, когда звон крылышек Нейсы стих, я села на кровати, сбросив покрывало, и обхватила руками голову, пытаясь собраться с мыслями.
Советницей меня назначили примерно пять лет тому назад. Мама одобрила мою кандидатуру, и оставалась лишь формальность — согласие всех Старейших фей. Всё это могло означать лишь одно: портал не был кошмарным сном. Я на самом деле перенеслась в прошлое!
Глубоко взволнованная, я вскочила с кровати в одной ночной рубашке и метнулась к зеркалу. Оно отразило двадцатилетнюю принцессу Риатэль — копию своей матери, за исключением синих глаз, унаследованных от отца. У меня были такие же золотисто-каштановые волосы, как у мамы, только без седины. А на свежем, спокойном лице я не заметила никаких следов тревоги и бессонных ночей. В зеркале отражалась юная Риа, которая знать не знала, сколько кошмаров ей предстояло испытать.
— Ничего такого не будет, — прошептала я, расчёсывая спутанные кудри коралловым гребешком. — Спасибо вам огромное, Небесные Хранители. Спасибо!