Принцесса маори
Шрифт:
Врач молча указал на череп женщины, в котором зияла громадная дыра, и незаметно покачал головой. Ева все поняла. Он больше ничего не мог сделать для пострадавшей.
— Пожалуйста, оставайтесь с ней, держите ее за руку. Это продлится недолго, — прошептал он.
Ева несколько раз глубоко вдохнула. Чего бы только она ни отдала, чтобы на месте тетки оказался незнакомый человек! Но выбора не было.
Очевидно, перед катастрофой тетка Джоанна была в парикмахерской на Эмерсон-стрит — Ева содрогнулась, взглянув на только
Джоанна снова застонала и стала громко звать своих детей. Сердце Евы едва не выпрыгивало из груди. Ей нужно было сказать что-нибудь утешительное и надеяться на то, что тетка Джоанна не узнает ее голос. Это наверняка очень сильно взволновало бы ее.
— Ваши дети в безопасности, — тихо произнесла Ева.
Чудесным образом это заставило тетку Джоанну замолчать. «Может, она уже умерла», — мелькнула мысль, и у Евы пробежал мороз по коже.
Но тут Джоанна внезапно открыла глаза. На ее лице отразилась паника. Ева опасалась, что именно ее присутствие послужило тому поводом, но тетка издала пронзительный крик.
— Тихо, тихо… — зашептала Ева и снова погладила ее лоб.
— Я больше ничего не вижу! — орала Джоанна. — Я больше ничего не вижу, но твой голос я узнаю! Это ты, Ева?
Девушка вздрогнула.
— Да, я рядом с тобой. Все снова будет хорошо, — выдавила из себя Ева. Ее голос дрожал от волнения и страха.
— Где Адриан? Где Береника? — кричала тетка Джоанна.
— С ними ничего не произошло. Ты скоро сама все увидишь. За ужином мы все вместе соберемся за столом. Адриан, Береника, ты и…
— Не нужно врать, Ева Шиндлер, — прохрипела Джоанна. Ее голос становился все слабее. — Я умру. Пусть так! Я не всегда была добра к тебе, но перед лицом смерти я хочу, чтобы ты простила меня.
Ева думала, не остановить ли тетку, прервав ее предсмертное бормотание, как вдруг Джоанна попыталась встать.
— Пожалуйста, скажи моей матери, чтобы простила меня. Пожалуйста, ты должна ей это сказать. То, что я сделала, было неправильно. У нее ничего плохого на уме не было! Но я, я… она была права. Я виновата… тогда на… только я… я не хотела этого… — Ее голова свесилась набок.
Ева чувствовала, как по щекам ручьями катятся слезы. Сама того не зная, тетка Джоанна стала ей свекровью. Ева не очень ее любила, но такого конца она не пожелала бы даже врагу. Кроме того, Джоанна была матерью Адриана… «Адриан!» — эта мысль пронзила девушку, словно удар ножом. Где же он? Все ли у него хорошо? Она непременно должна его найти, как только исполнит свой долг.
— Пойдемте! Нужно идти дальше, — услышала она голос врача. — Мертвым уже ничем не поможешь.
— Это моя свекровь. Могу я хотя бы накрыть ей лицо платком? — спросила Ева и быстро вытерла слезы с глаз.
Врач в растерянности взглянул на нее.
— Девочка, вам стоило бы сказать об этом сразу! Скорее идите на пляж к остальным.
— Нет, я хочу помогать вам! — упрямо возразила Ева, но, когда она поднялась, в глазах резко потемнело.
Девушка зашаталась. Врач едва успел ее подхватить.
— Это предписание врача. И вы отправитесь не одна. С вами пойдет ваша подруга. — Он окликнул Хариату и велел ей сопроводить Еву на пляж, в безопасное место.
Та подхватила бледную как мел Еву под руки и увела прочь. Девушки не сказали друг другу ни слова. Они еще не могли прийти в себя после всего, что им только что довелось пережить. Но когда они добрались до моря и увидели множество горожан, обреченно сидевших на пляже, Ева вдруг вырвалась.
— Я не буду сидеть на пляже, не зная, где мой муж и что с ним! — возмущенно сказала она. — Мне немедленно нужно к технической школе!
— Хорошо, я пойду с тобой, но давай сначала зайдем в Ботанический сад. Там из центра города собрали б'oльшую часть выживших. Я хочу посмотреть, нет ли там моей семьи.
Ева согласилась, хотя ей не терпелось побыстрее отправиться к технической школе. Тем не менее мысль, что она окажется одна в этом аду, не понравилась ей вовсе.
Привычное умиротворение парка сменилось теперь ужасной картиной. Он был полон раненых людей в грязной, изорванной одежде. Впервые после того, как Еву вытащили из-под обломков, она взглянула на себя. Ее летнее платье тоже было изорвано, чулки — испачканы, а туфли полностью пришли в негодность. Ева схватилась за голову и обнаружила, что ее шляпка исчезла.
Из больницы принесли койки. И куда ни кинь взгляд, везде причитающие люди, плачущие дети и безжизненные тела.
— Мне кажется, их здесь нет, — печально заметила Хариата, после того как они перешли на противоположную сторону парка. Но потом ее взгляд впился в какую-то фигурку, лежащую на белой простыне. Тело казалось мертвым.
— Бабушка! — закричала она в отчаянии. — Бабушка!
Старая маори вдруг открыла глаза, но смотрела куда-то мимо внучки.
— Предки всех их забрали к себе. Твой отец, твой брат, твоя мать… Мы выбежали из дверей, когда на нас обрушился навес. Я шла последней… Но ты будешь жить, Хариата! — пробормотала она.
Внучка, вся в слезах, села рядом с ней на корточки.
— Пожалуйста, не уходи, останься со мной! Ты не можешь оставить меня одну! — умоляла Хариата.
Старуха закрыла глаза и запела жалобную песню. Ее голос постепенно становился все тише, пока она совсем не умолкла.
Ева присела рядом с плачущей Хариатой и взяла ее за руку.
— Пойдем, нам нужно держаться вместе. Пойдешь со мной в наш дом?
Хариата взглянула на Еву покрасневшими от слез глазами.
— Неужели ты веришь, что он устоял? Ева, город разрушен! Посмотри вокруг. Везде сплошные руины и опустошение!