Принцесса-невеста

Моргенштерн С.

– Мне не только понравилось, выяснилось, что у меня есть к этому талант. Я оказался настолько одарён, что одним апрельским утром Робертс сказал мне: «Уэстли, следующий корабль твой; посмотрим, как ты справишься». В тот день мы заметили большую испанскую красавицу, направляющуюся с грузом в Мадрид. Я подплыл ближе. Они запаниковали. «Кто это?» – крикнул их капитан. «Уэстли», – сказал я ему. «Никогда о тебе не слышал», – ответил он, и они открыли огонь.

Это была катастрофа. Они совершенно не боялись меня. Я так разволновался, что всё сделал неправильно, и вскоре они ушли. Стоит ли о говорить о том, что я пришёл в уныние. Робертс позвал меня в свою каюту. Я прокрался в дверь, словно побитый мальчишка. «Взбодрись», – сказал он мне, закрыл дверь, и мы остались

наедине. «То, что я сейчас скажу тебе, я никому раньше не говорил, и ты должен сохранить это в тайне». Я, конечно же, пообещал это. «Я не Ужасный Пират Робертс, – сказал он, – меня зовут Райан. Я унаследовал этот корабль от предыдущего Ужасного Пирата Робертса, так же как ты унаследуешь его от меня. Мужчина, от которого я получил корабль, тоже не был настоящим Ужасным Пиратом Робертсом; его звали Камбербунд. Настоящий изначальный Ужасный Пират Робертс вот уже пятнадцать лет как вышел на пенсию и живёт в Патагонии словно король». Я признался в том, что слегка запутался. «На самом деле всё очень просто, – объяснил Райан. – Побыв пиратом несколько лет, изначальный Робертс стал настолько богатым, что захотел уйти на отдых. Клуни был его другом и старшим помощником, поэтому он передал корабль Клуни, которому пришлось испытать то же, что и тебе: первое же судно, которое он попытался захватить, чуть не вышвырнуло его из моря. Поэтому Робертс, понимая, что именно имя внушало необходимый страх, привёл «Мщение» в порт, полностью сменил команду, и Клуни сказал всем, что он и есть Ужасный Пират Робертс, и кто мог знать, что он им не был? Когда Клуни разбогател и ушёл на покой, он передал это имя Камбербунду, Камбербунд мне, и я, Феликс Реймонд Райан из Будля, что под Ливерпулем, нарекаю тебя, Уэстли, Ужасным Пиратом Робертсом. Когда все поверят в это, я покину корабль, и все воды мира станут твоими».
– Уэстли улыбнулся Лютик. – Вот, теперь ты всё знаешь. И должна понять, почему бояться – глупо.

– Но я боюсь.

– Но всё закончится счастливо. Подумай: чуть больше трёх лет назад ты была молочницей, а я – мальчиком с фермы. Теперь ты почти королева, а я обладаю неограниченной властью в море. Очевидно, что такие выдающиеся личности не предназначены для того, чтобы умереть на Огненном Болоте.

– Почему ты так уверен?

– Ну, потому что мы вместе, рука об руку, и мы любим друг друга.

– О да, – сказала Лютик. – Я всё время об этом забываю.

И слова её, и тон, которыми они были произнесены, были недружелюбны, и Уэстли обязательно заметил бы это, если бы Г.Н.Р. не набросился на них с ветки дерева, вонзив свои гигантские зубы в его незащищённое плечо, заставив его упасть на землю, истекая совершенно неожиданной кровью. Те двое, что уже давно крались за ними, тоже атаковали, не обращая внимания на Лютик, со всей силой своего голода набрасываясь на окровавленное плечо Уэстли.

(Любое обсуждение Г.Н.Р. – Грызунов Необыкновенного Размера – должно начинаться с южноамериканской капибары, которая, по свидетельствам, достигает 150 фунтов веса. Они, впрочем, всего лишь водные свинки и не представляют опасности. Самой большой крысой, вероятно, является тасманская, которая однажды при взвешивании показала сто фунтов. Но они лишены живости, и, достигнув своих наибольших размеров, склонны к неповоротливости, и большинство тасманских пастухов с легкостью научилось избегать их. Г.Н.Р. Огненного Болота были чистых крысиных кровей и обладали скоростью волкодава. Они питались мясом и были способны впадать в бешенство.)

Крысы дрались друг с другом, пытаясь добраться до раны Уэстли. Их огромные резцы разрывали незащищённую плоть его левого плеча, и он не знал, не была ли Лютик уже наполовину съедена; он знал лишь, что если прямо сейчас он не сделает что-нибудь отчаянное, то вскоре она будет съедена.

Поэтому он намеренно прокатился по земле прямо в огонь.

Его одежда загорелась – этого он ожидал – но, что важнее, крысы отпрянули от жара и пламени – лишь на мгновение, но этого ему было достаточно, чтобы дотянуться до своего длинного ножа и бросить его в сердце ближайшего

зверя.

Другие два немедленно набросились на своего сородича и начали пожирать его, ещё кричащего.

В этому времени Уэстли уже обнажил свою шпагу, нанёс два быстрых удара, и крысиное трио было уничтожено.

– Быстрее!– крикнул он Лютик, которая, замерев, стояла там же, где была, когда первая крыса напала на него. – Бинты, бинты, – воскликнул Уэстли. – Сделай мне бинты, или мы умрём, – и с этими словами он бросился на землю, сорвал свою горящую одежду и начал мазать грязью глубокую рану на своём плече. – Они словно акулы, чуют кровь; они становятся сильнее благодаря крови. – Он мазал и мазал грязью свою рану. – Мы должны остановить моё кровотечение и прикрыть рану, чтобы они не почувствовали запаха крови. Если он не учуют его, мы выживем. Иначе мы обречены, поэтому помоги мне, прошу.

Лютик разорвала свою одежду на лоскуты и полоски, и они занялись раной, накладывая на неё грязь с земли Огненного Болота, затем бинтуя и перебинтовывая её.

– Мы скоро узнаем, – сказал Уэстли, потому что ещё две крысы наблюдали за ними. Он встал, держа шпагу в руке. – Если они накинутся на нас, они чувствуют кровь, – прошептал он.

Огромные крысы продолжали смотреть.

– Идём, – прошептал Уэстли.

Ещё две огромные крысы присоединились к первой паре.

Шпага Уэстли сверкнула без предупреждения, нанеся глубокую рану ближайшей крысе. Это на некоторое время удовлетворило оставшихся трёх.

Уэстли взял Лютик за руку, и они снова начали двигаться.

– Тебе очень плохо? – спросила она.

– Я близок к агонии, но мы можем поговорить об этом позже. А сейчас поторопимся.

Они спешили. Они находились на Огненном Болоте час, и это оказался самый простой час из тех шести, что понадобились им, чтобы пересечь болото. Но они пересекли его. Живые и вместе. Рука об руку.

Приближались сумерки, когда они наконец увидели «Мщение», великолепный корабль, стоящий вдалеке в самой глубокой части залива. Уэстли, всё ещё в пределах Огненного Болота, упал, обессиленный, на колени.

Потому что между ним и его кораблем было более чем несколько препятствий. С севера подплывала половина великой Армады. С юга – другая. Сотня вооружённых всадников в доспехах. Перед ними – граф. И, в одиночестве впереди всех – четверо белых с принцем верхом на вожаке. Уэстли поднялся на ноги.

– Мы слишком много времени потеряли на болоте. Это моя вина.

– Я принимаю капитуляцию, – сказал принц.

Уэстли взял Лютик за руку.

– Никто не сдается, – сказал он.

– Сейчас ты ведёшь себя глупо, – ответил принц. – Я отдаю должное твоей отваге. Не делай из себя дурака.

– Что такого глупого в победе? – поинтересовался Уэстли. – По моему мнению, чтобы захватить нас, вам придётся зайти на Огненное Болото. Мы провели здесь уже много часов; мы знаем, где поджидают Снежные Пески. Сомневаюсь, что вы или ваши люди с нетерпением ждёте шанса последовать туда за нами. И к утру мы ускользнём отсюда.

– Я несколько сомневаюсь в этом, – заявил принц, и жестом указал на море. Половина Армады начала преследовать великолепное «Мщение». Корабль Уэстли был вынужден сняться с якоря и направиться в море. – Сдавайтесь, – сказал принц.

– Этого не произойдёт.

– СДАВАЙТЕСЬ! – прокричал принц.

– ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ! – проорал Уэстли.

– …вы обещаете не причинить ему вреда?.. – прошептала Лютик.