Принцип Домино
Шрифт:
– Доктор Оулли и мистер Броуди почтут за честь выступать с докладом на заседании, – попыталась сгладить ситуацию Эванс, увиливая от ответа и одновременно давая коллегам шанс показать себя, которого многие из них так долго ждали.
– Мы рассмотрим их кандидатуры, док… мисс Эванс, – напор в его голосе пропал, а обращение опять перешло к вежливому, хоть и чересчур холодному. – Думаю, вам пора заняться работой. На данный момент у вас её более чем достаточно, – при упоминании работы тон Адама стал резким, а взгляд торбернитовых глаз не предвещал ничего хорошего и начал излучать радиацию мелкими дозами. Желая сохранить роговицу глаз и верхний слой кожи от излучения, Эванс предпочла
– Конечно, мистер Ларссон, я им обязательно передам, – бросив на нее серьезный взгляд, Адам резко развернулся и зашагал по коридору, а Лиам, ухмыльнувшись ей на прощание, последовал за ним.
Весь путь до ее рабочего места Эванс была погружена в размышления о состоявшемся разговоре с Ларссонами. В Нордэме поговаривали, что их предки были в числе первых семей шведских колонистов, основавшими Форт Альбертус – поселение, на месте которого был основан Нордэм, ещё до перехода города под контроль английской короны, когда уже после смены знамен город получил современное название. Сейчас семья Ларссонов считалась одной из богатейших в регионе. Они являлись владельцами крупнейшей транснациональной корпорации Larsson Industries, задававшей основные тенденции на рынке всему Северо-Западу, главный офис которой находился в Нордэме. Во главе компании стоял Грегори Ларссон – отец Адама и Лиама, и, по обыкновению, сыновья продолжили династию и фамильное дело. Оба брата помогали отцу в руководстве компании, Адам был на несколько лет старше Лиама и раньше влился в работу. Лиам в этом время ещё учился в университете, где он и познакомился с Эванс на ее беду.
После университета дороги Эванс и Лиама разошлись. Он пошёл работать в компанию к отцу и брату, а она осталась работать лаборантом в криминалистической лаборатории Нордэма, в которой практиковалась ещё во время обучения и занималась научной деятельностью. Когда работа перестала приносить удовлетворение, Эванс разослала резюме на вакантные места и получила работу в Larsson Industries. Лиам узнал об этом только через полгода и сразу же взял ее на должность личного помощника с неограниченным кредитом доверия, что очень польстило девушке. Она помогала ему с вопросами компании, которые ему поручал старший брат. Но два года назад все изменилось. После нелицеприятного инцидента, в котором все вышло из-под контроля и потребовалось непосредственное участие Адама, Лиам отстранился от нее. Он дал ей рекомендации для перевода на свободную должность ассистента доктора Розински в Управление по сопровождению научных проектов, которое переживало не лучшие времена. Точнее, Лиам сказал: «Эта ненормальная будет работать сутками напролет, а если она Вас не устроит, то её всегда можно заменить». Из уст младшего сына владельца компании это прозвучало как наилучшая рекомендация, которая только могла бы быть. Эванс не стала спорить и приняла эту должность.
К радости пожилого профессора, его ожидания были оправданы. Эванс хотела сбежать подальше от Ларссонов, которые пытались сорвать на ней свой гнев, и переждать бурю под названием «Лиамель» в тихой гавани под руководством пожилого ученого, где и отсиживалась по сей день. День, опять начавшийся с перепалки с Лиамелем.
Механический голос лифта назвал этаж Управления и заставил девушку вздрогнуть, напомним другой – голос, звучавший вчера в тишине переулка. Эванс вышла из лифта и направилась к кабинету профессора Розински, встретив у кофейного аппарата коллегу.
– О, доктор Эванс! Рад, что вы почтили нас своим присутствием, – поприветствовал ее низкий коренастый мужчина лет сорока в коричном костюме и черном галстуке.
– Мистер Броуди. Вы, видимо,
– Никто не любит гонцов, принёсших плохие вести, ягодка. Если Розински не вытащит нас из этой задницы, в которую сам же и затащил, то грядут очень тяжелые времена, – констатировал Броуди, размешивая сахар в стаканчике с кофе.
– Розински? Ты должно быть шутишь? Ему сто лет в обед и давно на все плевать. Он преспокойно сидит и дожидается пенсии, – к ним подошел высокий сутулый брюнет в хипстерских очках и узких джинсах под белым халатом и чмокнул Эванс в макушку в знак приветствия.
– Не очень-то вежливо, Крис, тебе не кажется? Да, он не молод, но он все еще наш руководитель, причем далеко не худший, которых я знала, – попыталась одернуть коллегу Эванс.
– Он был лучшим триста лет тому назад, ягодка. А ты вообще всегда обо всех лучшего мнения, чем они есть на самом деле, наивная ты наша. Взгляды и методы Розински устарели вместе с ним. Нам нужен новый лидер, – Кристофер сменил тон на более деловой, но продолжил развивать тему в том же ключе.
– Ну что же, доктор Оулли, не смеем вас задерживать, – Эванс сделала жест рукой, означающий, что путь ему открыт.
– Ээээ, нет. Не велика радость – быть громоотводом для Ларссонов. Оно того не стоит, сколько бы денег ни наобещали, – Крис отрицательно помотал головой.
– Переметнешься к конкурентам, когда нас всех разгонят по домам? Надеюсь, твой трастовый фонд покроет отступные по контракту с пунктом о неразглашении, – попытался осадить его Броуди.
– Даже фонд Ларссонов не покроет эти отступные, учитывая, что в некоторых случаях мне грозит тюремный срок, – Кристофер глубоко вздохнул и прикрыл глаза. – Эх, были же времена, когда нам перепадали заказы по госконтрактам…
– И куда все это делось? – тон девушки стал абсолютно серьезным.
– Хороший вопрос, Эванс, – закатил глаза Крис.
– Я сейчас серьёзно. Когда в последний раз у нас был госзаказ, Крис? – зацепившись за эту мысль, не отступала девушка.
– Видимо, когда Розински ещё не получил свой первый сердечный приступ… Как же давно это было… Года три назад наверное… – прикинул Крис.
– Джентльмены, у меня для вас плохие новости, кажется, мы в полной заднице, – теперь мотивы ссылки Эванс в это Управление стали для нее более чем очевидны.
– Да ладно тебе, Эванс, все не так уж плохо. Выходные пособия у докторов наук не так уж плохи. Вернёмся в университет, будем читать лекции миленьким студенточкам, – присвистнул Кристофер и мечтательно закатил глаза.
– Радужное будущее рисуешь, Оулли. Тебя переведут на внештатника с минималкой. В итоге либо увольняйся сам без выходного пособия, либо сортируй бумаги в архиве за восемь баксов в час, и клали все на твою степень, – Эванс постаралась точно описать открывающуюся перспективу. – Мы только что нашли для себя возможность реализовать свой шанс на спасение. Нам нужен госконтракт.
– Я как раз видел парочку в магазине «все за доллар». Ягодка, ты не в себе? – мистер Броуди поддержал озорной тон Криса.
– Не в себе я была, когда соглашалась работать здесь. Пошерстите по своим отделам, кто что найдёт. Вечером обсудим, – нужно было решать проблему в срочном порядке. Ее начало раздражать, что приходится объяснять все двум взрослым мужчинам буквально на пальцах.
– Мы учёные, мисс Эванс, мы не сплетничаем, – возмутился Броуди.
– Смешно. Вам ничего и не нужно делать. У вас для этого есть младший персонал. Тряхните лаборантов, пусть разузнают у однокурсников из других компаний, какая рыба и где плавает, – не очень этичное, зато надежное решение пришло к ней внезапно.