Принцип Домино
Шрифт:
Выкинув Лиама из своих мыслей, девушка углубилась в чтение статьи: «…Адам Ларссон был замечен в компании дочери сенатора…», чьё имя Эванс даже не стала читать «… на ежегодном вечере в особняке … в память погибшего окружного прокурора Рэйчел Рид. Братья Ларссоны – одни из самых завидных холостяков…».
– Спасибо, Кэп! – не удержалась от замечания Эванс.
«… их сердца до настоящего времени остаются свободными… ждут человека, который сделает их счастливыми…» – и далее по шаблону статей завсегдатаев желтых страниц новостных сайтов. Человека. Не девушку. В современном толерантном обществе нет места гендерным предрассудкам. Или автор, таким образом, намекал на причину длительного одиночества представителей верхушки общества. Как будто для одиночества не было иных причин,
Сообщение от Black Bro
Вечеринка в самом разгаре. Не хочешь присоединиться?
«Ну, твою ж мать!» – выругалась про себя Эванс. Порой мы скрываемся от нашего прошлого, делаем вид, что оно навсегда забыто, хороним его вместе со всем, что было связано с прошлой жизнью, как кошку в коробке из-под обуви на заднем дворе. Но порой прошлое возвращается и бьёт нас обухом по голове. И в один прекрасный день твоя глубоко похоронная кошка сообщает о своем возвращении громким мяуканьем на пороге у двери, выходившей на задний двор. И где-то в глубине души ты каждую минуту осознаешь, что как бы хорошо ты ни прятался, но рано или поздно придется платить по старым счетам. Онемевшими пальцами она напечатала ответ.
Исходящее сообщение
Скоро буду. Не сточите без меня десерт, D!
Эванс встала с места и вышла из вагона метро, не доезжая остановку до своей станции. Этот проклятый день видимо только начинался, а проклятая кошка громко замяукала в мыслях девушки.
Ангелов не существует
В будний вечер заведение под названием La Brise, расположенное в старом городе, было забито посетителями под завязку. Хозяином клуба был молодой темнокожий мужчина под тридцать, носивший забавное на первый взгляд прозвище Куки-Монстр. Эту кличку он получил ещё подростком, когда торговал травкой на улицах, правда, сначала он был просто Куки, приставка «Монстр» появилась позже. Никто из нынешних его знакомых уже не помнил, как и почему он получил это прозвище, но оно, что называется, прижилось. Сейчас эту почти детскую кличку носил уже молодой мужчина, бизнесмен и владелец ночного клуба для общественности и рэкетир местных барыг для узкого круга знакомых. Стоит заметить, что Куки являлся не только, как он любил себя называть «бизнесменом средней руки» и крышевальщиком местной шпаны. Если уж быть до конца откровенным, то в прошлом небольшая уличная банда, в настоящем стала, если выражать согласно законодательству штата Нью-Джерси, организованной преступной группировкой, относимых к категории этнических, во главе которой сейчас и стоял Куки-Монстр.
На улице возле входа выстроилась длинная очередь из желающих попасть внутрь La Brise, где можно было оторваться по полной, если у тебя в кармане есть немного деньжат и напрочь отсутствую какие-либо моральные принципы. У входа в клуб дежурили двое вышибал – крупные темнокожие мужчины с бицепсами необъятных размеров, на которых черные майки с желтыми надписями «Security» едва ли не трескались по швам. Пройдя мимо входа и минуя огромную очередь и охрану, Эванс завернула за угол в темный и длинный переулок, освещенный тусклым светом единственного уличного фонаря. Тихо шагая по неровной брусчатке до железной двери черного хода, девушка встретила двух стриптизерш, курящих за клубом после окончания смены и переговаривавшихся между собой. Завидев ее уставшие танцовщицы приветствовали девушку, помахав ей руками и подзывая, на что Эванс приветственно кивнула и улыбнулась им.
– Эванс! Ты к нам опять с рабочим визитом, судя по костюму? – спросила высокая и длинноногая девушка с короткими волосами цвета пинк. – Ты
– Черри, любой работодатель мечтает стать рабовладельцем, – Эванс чмокнула девушку в щеку и взяла у неё из руки дымившуюся сигарету.
– Бросай ты эту работу к чертям собачьим. Ларссоны тебя не стоят, ванилька. Куки спит и видит тебя своим менеджером, да и мы, если честно, тоже, – вторая танцовщица с длинными чёрными волосами до талии и восточной внешностью обняла Эванс и приветственно поцеловала в щеку.
– Спасибо на добром слове, Жасмин. Только от вас его и слышу, но ночные клубы – это не моё, – Эванс вернула сигарету Черри после очередной затяжки.
– Хм.… Ну, это как сказать, – скептически ухмыльнулась Жасмин. – Все играешь в свои пробирки? Неужели они настолько интереснее работы в ночном клубе? Из тебя же все соки выжали. Вся тощая и бледная стала. Мы тебя другой помним, – Жасмин всегда была очень настойчива и сейчас не отступала.
– Обещаю подумать над вашими словами, красавицы. Пойду внутрь, а то рискую пропустить все самое интересное. Куки-Монстр не отличается излишним терпением, – девушки попрощались, и Эванс подошла к входу для персонала.
Поднявшись по бетонным ступеням старой лестницы, она остановилась перед большой железной дверью с надписью «STAFF ONLY» и постучала в окно для проверки посетителей, открывшееся с громким металлическим скрипом. Из небольшого квадратного окошка потянуло спертым воздухом, сигаретным дымом, и тихий закоулок огласили звуки полившийся клубной музыки.
– Кого там черти принесли, на ночь глядя? – послышался недовольный мужской голос.
В окошке показалось лицо пожилого темнокожего мужчины с седыми висками и с сигаретой в зубах.
– Это ты, бледная с косой. Говорил я Куки, что от белой богатенькой цыпочки жди одних проблем, – ворчал привратник, отпирая замок.
– Я не богатенькая, мистер Кросс, я жила и выросла за две улицы от вашего дома. И что за предрассудки по поводу цвета кожи в современное-то время? – она отвечала абсолютно спокойным голосом, ни капельки не смущаясь от его слов.
Эванс уже привыкла к ворчанию старого привратника. Мистер Кросс всегда приветствовал её подобным образом. За время её знакомства с Куки-Монстром общение с некоторыми из его окружения приняло вид ритуала. Мистер Кросс, например, вел себя подобно проповеднику баптистской церкви, что было весьма символично, учитывая его фамилию. Он постоянно называл её Костлявой, бледной с косой, Всадником Апокалипсиса и прочими дурацкими прозвищами. В те дни, когда ему было уже и вовсе лень придумывать ей имена, Кросс просто кричал: «Скажите Куки, что за кем-то из нас Смерть пришла. Открывайте ей сами, я пошёл принимать таблетки, сердце прихватило!». На что Эванс, мило улыбалась, ничуть не обижаясь на чудачества пожилого мужчины.
– Мистер Кросс, не пора ли придумать мне новое прозвище. Это уже порядком наскучило. В библейских писаниях ещё так много интересных персонажей, – Кросс открыл старую скрипучую дверь и впустил девушку внутрь. – А если вам надоест обращаться к христианским писаниям, то вы можете использовать древнегреческую или скандинавскую мифологию, – продолжила Эванс выговаривать пожилому привратнику, заходя в тесное прокуренное помещение, освещенное грязно-желтым светом лампочки под потолком, болтавшейся на проводе.
Кросс с силой захлопнул тяжёлую дверь и закрыл на тяжелый металлический засов, отрезав улица от девушки десятидюймовым куском бронированной стали.
– Нечего тебе таскаться сюда, ванилька. Ты не та, за кого пытаешься себя выдать. Может малыш Куки и повелся на твою миленькую мордашку, но старика Кросса тебе не провести. Я вижу тебя насквозь, девочка. От таких, как ты, одни беды, – Кросс сказал все на одном дыхании, не вынимая сигарету изо рта, и даже не запыхался и не закашлялся.
Эванс мило улыбнулась пожилому мужчине, склонила голову на бок и подошла к нему почти вплотную. Запрокинув голову, она посмотрела в темно-карие глаза, потускневшие от времени и табачного дыма, и ответила без тени смущения: