Принцип неопределенности

Финикийский Торговец

В мою каморку заглянул Травер.

– Собирайся на выход и оденься поприличнее. Бластеры с собой не бери только, остальное колюще-режущее оставь. Там прохладно. Осень, - сказал он.

Я надел рубашку с курткой-плащом. У неё был и капюшон, но мне никогда не нравилось ходить с мешком на голове. В чёрных очках и с саблей за поясом я смотрелся героем 'Матрицы'. Или придурком. Лёгкий смертоносный клинок вкладывался в ножны единственным лезвием к себе, как казачья шашка или традиционный японский меч, хотя я бы не стал называть эту саблю аналогом длинного меча, каким была катана. Из-за массы и центра тяжести. В моих руках это оружие и вовсе было невесомым,

словно пёрышко. И пока таким же бесполезным.

– Смахиваешь на персонажа голофильма про контрабандистов, - угорал с меня Фарланд.
– Ты надел несочетаемое: куртку межзвёздного бродяги, военные брюки и парадную рубашку с туфлями.

– Ты смотришься не лучше, - прокомментировал я его цветастый хаос. В нём преобладали синий, фиолетовый и зелёный. На мой взгляд, цвет моей обуви сочетался с курткой. Это было достаточным признаком стиля.

– Последний писк Корусантской моды, - гордо сказал он.
– Аккуратно подобранные сочетания цветов этого сезона.

Я засмеялся. Мода в городе с таким населением не могла быть единообразна. Но с самовыражением у жителей были проблемы, если они были вынуждены изображать волнистых попугайчиков.

– Я надеюсь, не все её придерживаются - у меня рябит в глазах от одного тебя.
– Он был одет самым несуразным образом, каким я только видел в жизни.
– Ты не взял оружия?

– Я смотрю, Олег, ты уже заразился от Ивендо с Травером пагубной привычкой таскать с собой целый арсенал. Если законы Кореллии позволяют носить открыто холодное и шоковое оружие, это не говорит о том, что ты должен взять с собой силовую пику, - Фарланд изобразил человека с копьем наперевес. Выглядел он комично.

– На моей родине люди сочли бы, что на тебе костюм шута. Или клоуна, - заметил я без выражения.

– Не вижу ничего оскорбительного, - он пожал плечами.

– Проверить снаряжение. Мы выдвигаемся, - прохромал мимо лейтенант. Он вновь был при параде.

– Так точно, сэр!
– встал по стойке 'смирно' Фарланд. Театр потерял актёра, но как кок, он мне нравился больше.

Мы спустились по трапу в крытый, тесный для корабля ангар. Перекрытия нависали почти прямо над верхней точкой корабля. Нас встречал худощавый человек с короткой козлиной бородкой. Он смотрел на нас через очки с прямоугольными линзами в тяжёлой оправе, к дужкам которых была прицеплена камера и ещё какое-то барахло. Линзы были почти квадратными, острые их углы словно бы говорили: 'это не для красоты'. Он или имел ярко-зелёные глаза, или такой эффект создавали окрашенные в травянистый оттенок стёкла. На нём был костюм, напоминавший стандартную тройку, но со стоячим воротником. Нетривиальный тип. Впрочем, охарактеризовать его можно было куда более кратко - он имел дела с Травером.

– Ивендо! Здравствуй! Я уже думал, что ты ушёл на покой, - радостно поприветствовал он лейтенанта.

– Сольвин, - кивнул тот ему, пожимая руку, - и тебе того же. Рано хоронишь.
– Затем обернулся к нам: - Знакомьтесь. Это инженер, установивший на нашей птичке новые двигатели и починивший гиперпривод со щитом. Взамен... вышедших из строя.

– И не дорого взял, - отметил Травер.

– Ваш морской огурец потребовал специальных подходов. Я до этого к пузырям Мон-Каламари не прикасался, - обратился Сольвин к капитану.
– Как двигатели, не подводят?

– Тяга и удельный импульс соответствуют ресурсу. У меня к работе претензий нет, - ответил капитан.

– А это кто с вами?
– инженер

смотрел на меня, Свельду и Фарланда.
– Новые члены команды или пассажиры? И что вы пили?
– принюхался он.

– Пассажир с Зелтроса, кок и штурман. Тебе повезло. Ящик выпивки с Зелтроса для тебя чудом сохранился, - обрадовал его Травер.

– Ящик. С Зелтроса? Неплохо. Покроет часть аренды дока. И кто из вас двоих штурман?

– Я, - встрял я.
– Но меня взяли с условием, что я закончу КШУ за год.

– Он многого от тебя хочет, - в его словах было явное неодобрение.

– У меня уже есть высшее образование.
– Слушавший меня Сольвин повернул голову на бок, смотря на меня, как на мерчандайзера за работой.
– Но я родом из мира четвертого технологического уровня. И мое образование, мягко говоря, республиканским стандартам не отвечает.

– Второе образование получать проще, - кивнул он.
– Если, конечно, ты не учился на юриста или менеджера. У нас в Кореллии обычно поступают наоборот - получают образование управленца, когда дорастают до соответствующих должностей. Иначе выйдет так, что руководить должен человек, не понимающий специфики производства, но уверенный, что знание бухгалтерского учёта и абстрактной оптимизации затрат позволяет ему делать правильные выводы. Может это и работает с фирмами, работающими десятки лет, но не с теми, чьи финансовые циклы измеряются столетиями. Без знания технологических процессов можно наломать дров. Извини мое брюзжание, но многие гости Коронета любят оспаривать это.

Эта планета мне уже нравилась.

– Давайте выпьем кафа, - предложил Сольвин.

Он провёл нас в подсобное помещение, в котором был столик с "кофейным" автоматом и нехитрым набором 'к чаю'. Такое место можно найти во многих цехах нашей необъятной. Отличала его чистота и дроид, готовивший и разливавший каф по кружкам. Я цедил эту жидкую гадость скорее из вежливости, чем наслаждаясь вкусом - мне она не понравилась ещё на корабле. Виной тому могли быть не только отсутствие привычки, но и моя новая биология.

– Почему нам удалось сесть на поверхность, и никто не мешал это сделать?
– задал я самый главный вопрос ему.

Он печально улыбнулся.

– Его величество дозволяет заниматься контрабандой всем желающим. Никаких официальных указов, но полиция и КорБез делают вид, что ослепли и оглохли. Притока преступности у нас не опасаются - задержишься тут слишком долго и удивишься тому, что о тебе известно всё, начиная с первой секунды нахождения в секторе. Не думай, что вас не взяли на заметку. Не расслабляйся и не зарывайся, но веди себя прилично, и никто ничего тебе не скажет. Сенат душит наш сектор и корпорации налогами, а наше планетарное правительство в пику им закрывает глаза на вольную торговлю, - объяснил мне Сольвин.
– Год назад налоговую ставку для 'Кореллианского двигателя' подняли ещё на десять процентов. Это вылилось в рост цены гиперпривода. В итоге уже две трети её составляет корм для пособиков[5].

– И как на это реагируют корпорации?
– спросил я. Удар по прибыли болезненнее, чем по яйцам.

– Наш сенатор, Дуайзен, выступал в Сенате с конкретным решением проблемы. Он предложил вообще убрать налоги на производство звездолетов и комплектующих и построить уйму кораблей по низкой цене. Это бы создало тьму рабочих мест, и было бы, на чём колонизировать Внешнее кольцо. Тысячи планет там имеют население меньше миллиона разумных, это при отличном климате-то, селись-нехочу. А Ядро переполнено.