Принцип револьвера. Часть 3

Тигемюлла Йока

"А если Арт ошибся и никто не будет их слушать? Господи, а если их убьют? Как я буду одна? И зачем?" - гоню такие мысли. Все получится, должно получиться, нельзя думать о плохом. Лучше думать... Да хотя бы о картинах!

Я встаю и начинаю ходить по комнате кругами, вспоминая записи с диктофона. О том, что у некоторых картин стали наблюдать временное исчезновение эффекта.

"Интересно, а по времени... По времени эти аномалии не совпадали... С..." - замираю от ощущения, что сейчас поймаю что-то важное, очень важное. Поймаю как мышку

за хвостик!

Но мышка идеи ускользает, похоже, кошка из меня неумелая. Снова возобновляю движение, на ходу легче думается. Итак, аномалии с эффектом... Известные тут, но о которых ничего неизвестно мне... Это значит, что они возникли недавно? Или возникли только в этой реальности? Или это секрет? Хотя, что тут секретного? Но если это не секрет, а известное явление, то почему так активно искали нас с Микой?

Семь шагов от дивана до окна, семь обратно - идиотская прогулка внутри добровольной клетки. Кажется, выйди на набережную, вдохни свежего ветерка с реки, и все мысли сами собой расставились бы по полочкам.

Не знаю, сколько проходит времени, когда в ритм моих шагов вплетается новая нота. Я вздрагиваю и, стремительно плюхаюсь обратно на диван, пытаясь понять, что это?!

– Это только я, - раздается от дверей, - здравствуй!

Марк! Наконец-то!

– Марк!
– торопливо говорю я, - Арт просил передать...

Вот дура, с этими мыслями о ерунде столько времени потеряла... Теперь переключиться на главное, быстрее!

– Все будет хорошо, - успокаивающе говорит Марк и улыбается.

От этой улыбки теплеет на душе. Кажется, я перестала любить одиночество, даже наоборот, стала его бояться.

Выслушав мой сбивчивый рассказ, Марк думает о чем-то, разглядывая Артуркин рисунок. Вздыхает и, поправив очки на носу, сообщает:

– Пожалуй, тебе нужно будет поехать со мной. Рискует Артур, очень рискует.

Пожимаю плечами - ехать, так ехать. Ого! Удивленно гляжу на кейс, который притащил Марк, поглядеть есть на что - ноут, пяток мобильников и еще один телефон страхолюдного вида, большой, неуклюжий - знакомая вещь, система спутниковой связи. Уважительно гляжу, как Марк берет один из мобильников и набирает номер.

– Арт, это я... Черт!

Удар, вспышка, и... дежавю. Я лежу на полу. Руки скованы за спиной, а перед глазами блестящие черные ботинки на толстой подошве. Что случилось? Кто это? Где Марк?! Память подкидывает картинку или мне кажется, что я видела, как дверь впорхнула в прихожку, а потом... Голова кружится, кажется, что меня крутит ненормальная карусель, слезы градом катятся из глаз, в ушах колокола, а горло першит от резкого кисловатого запаха. Что случилось? Кашляю. Пытаюсь что-то понять. Приподняться бы.

– Ой!
– я снова лечу.

Какая-то сила отрывает меня от пола и бросает в кресло. Черные фигуры мельтешат в глазах вперемежку с радужными пятнами. Звук не возвращается, лишь звенит пронзительно в ушах, отдаваясь эхом в пятках. Похоже, связавшие

мне руки знают об этом. Здоровые парни в черном - броники, каски... Что это за война? Глумливо скалится злобный волкодав на рукаве ближайшего ко мне. Снова холод - в мельтешении пятен перед глазами разбираю, что у этих людей нет лиц. Только темнота под шлемами. Бррр... Кто эти люди прячущие свои лица? Меня начинает колотить мелкая дрожь.

Хлопает дверь, оказывается она все-таки на месте, и даже с петель не слетела, наверное, они просто сломали замок. Какие дурацкие мысли лезут! Трясу головой и глупо улыбаюсь, увидев Марка. Такое впечатление, что он передразнивает меня, так же растеряно мотает головой. Правда, в отличии от меня, Марк лежит на полу, с выкрученными за спину руками, а над ним неподвижно возвышается один из "безлицих". Марк пытается извернуться, чтобы сесть - нога "безлицего" в высокошнурованном ботинке одним движением возвращает его в исходное положение. Замечаю, что от его очков осталась только горстка осколков, валяющаяся на ковре. Почему-то это меня неимоверно злит. Правда, кажется, что эти человекообразные машины не способны понимать человеческую речь - слишком рациональны и жестоки. Пытаюсь оглянуться, внутренне ежась, вдруг меня тоже пнут, как только что пнули Марка? Но обходится, может быть "черный" замерший у моего кресла не такой гад, как тот, рядом с Марком?

Среди штурмовиков в касках, белой вороной выделяется невысокий тип - добротный плащ и дурацкая, особенно на фоне касок, фетровая шляпа. Тип, ловит мой взгляд - у него неприятные белесые рыбьи глаза. Ничего не выражающие, мертвые, а кривая ухмылка на тонких губах делает взгляд еще противнее - будто что-то липкое шарит по телу. Резкое движение, его рука летит мне в лицо.

"Пощечина?!" - дергаюсь, но он всего лишь щелкает пальцами над моим ухом - и я снова вздрагиваю, на этот раз от громкого щелка.

– Да будет звук?
– интересуется тип в шляпе. Совсем молодой парень, да еще оказывается и пижон.

Что за дурацкие игры? Злость и страх прорываются наружу:

– Кто вы такие?
– возмущаюсь, голос сиплый, севший, - Это противозаконно! Я вызову полицию!

Только выкрикнув фразу, понимаю весь ее идиотизм.

Парень в шляпе глумливо улыбается, становясь похожим на волкодава с эмблемы черных, подмигивает мне. И будто потеряв интерес, подходит к Марку. Присев на колено интересуется:

– Ну что, Марк? Догадываешься, что это за веселые парни? И почему они здесь? Отвечать не надо, - веселится тип в шляпе, - а вот сотрудничать с нами надо, верно Марки? Спрашивать будешь или нет я не стану - потому, как учти, что для меня существует только один ответ. А "нет" для вас не существует.

Тип, касается пальцем в перчатке переносицы Марка, будто метку ставит, и уточняет:

– "Нет" - означает смерть, - он делает паузу, оглядывается на меня, и снова ощущение липкого взгляда на этот раз на коленках.