Принцип револьвера. Часть 3
Шрифт:
– А что мы им скажем, если они вернутся?
– полушутя, но серьезно.
Вопрос меня отрезвил, а точнее слегка испугал. Возвращения гада в шляпе, я откровенно боялась. Сейчас ,я снова подбираюсь к двери и прислушиваюсь в надежде услышать хоть что-то, но безуспешно. Тишина, как...
"...в склепе", - мысль мне не нравится.
Вернув природе выпитый кофе, на ощупь пробираюсь обратно к Марку. Ночной холод дает о себе знать - у меня начинают стучать зубы. Присаживаюсь на куртку, поправляю свой пиджачок, который иллюзорно защищает от холода стены. А у Марка похоже температура -
– Хоть бы матрасик какой бросили или ящик!
– очередной раз возмущаюсь действиями наших тюремщиков.
– Если не бросили, и не дали воды, значит мы здесь ненадолго, - делает выводы Марк.
Хотелось бы ему верить, но...
– Как думаешь, где мы? И что с нами сделают?
– задаю мучающий меня вопрос.
– Если сразу не убили, то, зачем-то мы им нужны, - "успокаивает" меня Марк, - видимо хотят использовать где-то еще.
– Использовать?
– вздыхаю я.
– Арт теперь знает, что нас взяли. Знает, что они в игре. Значит найдет. Он умеет как.
Мне бы его оптимизм! Почему-то мне кажется, что Марк говорит специально, чтобы меня поддержать. А первая мысль, которая приходит в голову - мы всего лишь заложники. И Арту могут предложить в обмен на наши жизни, сделать что-то такое, что... Он не сделает. Это я хорошо понимаю. Как не предал Марк. Вот только... Страшно и не хочется умирать. Осторожно прижимаюсь к Марку, тепло нужно хранить.
Время тянется ни быстро, ни медленно - никак. Темно, тихо пусто. Дышать неприятно, от сырости першит в горле, а еще все время думается, есть ли в этой западне отдушины? Вот только приступа клаустрофобии мне сейчас не хватает для полного счастья.
– Ноги затекли, - бурчит он, с кряхтеньем поворачиваясь, - погоди-ка, давай ляжем, что ли.
Ага, ему можно, все-таки брюки, о прикосновении ледяного пола к ногам думаю с содроганием, драные колготки-паутинки та еще защита.
– Ты ложись, Марк, а я посижу, - говорю.
– Каролин, нам нужно тепло беречь, - сообщает Марк, - давай-ка попробуем.
Устроиться на куртке вдвоем почти не решаемая задача. Несколько минут неуклюжей акробатики, при которой я боюсь сделать больно Марку, а он пытается совсем сползти на пол, уступив мне как можно больше места на куртке, и мы устраиваемся. Свернувшись на боку как две собаки на коврике. Марк обнимает меня, прижимая к себе, я кладу голову ему на плечо, а если учесть, что ноги приходится умостить на бедре Марка, то поза получается самая живописная.
– Теперь мне будет тепло, а тебе мягко - комментирует Марк.
Кажется это фраза из какого-то фильма, только не могу вспомнить откуда.
– Попробуй поспать, - советует он, - силы понадобятся, а делать пока нечего.
Какое-то время честно пытаюсь задремать, выходит не очень, но может Марку удастся. Прислушиваюсь к его дыханию, резкое, неровное, совсем не похожее на дыхание спящего. Кажется, он тоже чувствует, что мне не спиться.
– Не выходит?
– задает он риторический вопрос.
– Не получается, ноги мерзнут... А сам как?
– Больно, - признается Марк, - тоже не заснуть.
Молчать совсем не
– Марк, - неожиданно для самой себя спрашиваю, - У тебя девушка есть?
– Нет...
– отвечает он не сразу.
Врет, наверное, или не хочет говорить об этом со мной. Непохоже, чтобы такой парень бегал один, хотя... в этом Нордвиге кто знает?
– Постоянной нету, - уточняет Марк, - А почему ты спрашиваешь?
– Так просто...
В идеале, греться нужно тело к телу, вон от Марка пышет, как от печки, наверное, ему сейчас чертовски холодно. Плотнее натягиваю на нас мой куцый пиджачок, стараясь, накрыть ухо. Откуда-то знаю, что уши в тепле дают иллюзию уюта. Касаюсь руки Марка. Пальцы ледяные, это при его жаре-то, хотя мои не теплее. Расстегиваю пару пуговиц на блузке и протискиваю руку Марка к груди. Тот сначала замирает в растерянности, а потом легонько поглаживает грудь пальцами. Приятно. Тепло.
***
А неплохой бункер ребята построили. Оцениваю толщину железобетонных балок, похоже, тут и от бомбежки можно спастись. Не думаю, что строили специально, скорее всего нашли применение одному из государственных построенных на случай Глобальной войны. Хотя черт его знает, могли и сами отгрохать.
Ноги гудят, находился я сегодня до упора, причем с мешком на голове - эта паранойя меня смешила. Похоже, папаша Артура принял меня за редкого придурка - кажется, я так и проухмылялся всю нашу с ним короткую беседу. Ухмылка - маска сильных людей, Кэп был прав, когда хочется рычать от страха и злости, она помогает держать себя в руках. Как сейчас, например. Папаша Арта сказал: "Жди!" и приходится ждать.
В отличие от пижонистого сынка, он показался мне деловым человеком. А, может, я просто был согласен с его выводом по поводу наших с Артуром действий. "Кретины" - вот так откомментировал, одним словом. В который раз кляну себя, что не остался с Каролиной. Зажигаю очередную сигарету - идет в три затяжки, вкуса уже не ощущаю давно, просто нужно занять руки.
А это уже за мной. Остроносый блондин в дорогих очках, возникает в дверях.
– Пойдемте.
Тушу сигарету в переполненной пепельнице. И поднимаюсь. Иду за блондином, стараясь не думать о Каролинке, а как не думать, если...
– Сюда, - коротко бросает блондин.
А это нам знакомо. Какие-то шкафы, пучки проводов, недопитые чашки кофе на изрядно потрепанных столах, сизый табачный туман... Знакомо, видно, что здесь люди реальным делом занимаются. Резкий контраст со стерильным дизайном офиса для посетителей. Лохматый парень мрачно набирает что-то на компе, а на столе рядом с монитором в позе "Мыслителя" ЛеМюлье сидит еще один, высокий брюнет. И я понимаю, что уже встречал его, мне запомнилось его лицо, еще там, в осажденной ставке Блюма. Вот только этот парень улыбался и шрама, который привлек мое внимание там, тут не наблюдалось. Может я брежу, конечно, ищу мистические связи между людьми во всех реальностях... Хотя, какая сейчас разница?! Сейчас нужно спасать Каролину, а Тигерин сказал, что эти ребята знают свое дело.