Принцип "Земля"
Шрифт:
34.
Колет и Пелагея обсуждали способы прощупывания людей на предмет, стоит ли их вовлекать в работу Примулы, как это сделать тонко и, не раскрывая ничего лишнего. Нейт Браннекен пялился в экран микроскопа, производя замеры на снимках различных образцов, и иногда на правах медика позволял себе соглашаться с доводами Колет. Когда Колет вышла, Нейт не удержался, чтобы поделиться своими остатками памяти от тех событий, когда он был предметом подобных обсуждений.
– Пашала, как же здорово вы меня тогда поймали!
–
Пелагея посмотрела на Нейта, пытаясь сообразить о чем это он. По ее лицу Нейт прочитал, что она, конечно же, не поняла его. Но Пелагея не стала сдаваться и пошла в наступление.
– И не только тогда!
– Как не только?
– возмутился Нейт.
– А когда еще?
– Вот! Только что!
– звонко засмеялась она.
– А ты про когда говоришь?
– Вот паразитка! Я-то про тот день, когда вы с Нейлом меня в центре проверяли. Я тогда пригрозился позвать охрану, а ты сказала, что я этого не сделаю, потому что не знаю, кто они.
– Ааа. Вон ты про что. А ты, наверное, сегодня их проверил?!
– догадалась Пелагея.
– Первым делом, как только пришел в центр! Полгода ждал, с самого момента, как Глеб сообщил, что они придумали способ. И тут получается либо детектор не работает, либо... Но все охранники - люди! Регистратура, веришь ли, тоже.
– Регистратуру мы тоже проверили. Тогда не было детекторов, но и без крови тоже обошлось. Когда я от нее потребовала вызвать тебя и Тревора, она побледнела.
– Кровь отхлынула.
– Ну, видимо, да. Так, значит, ты говоришь, их в центре нет. А главный?
– Человек!
– с некоторым удивлением ответил Нейт.
Пелагея немного задумалась.
– Видимо, в том числе и поэтому нам так легко удалось продавить расконсервирование лаборатории. Давайте, пока не будем делать окончательных выводов и расслабляться. Честно говоря, я тоже весь день ждала неожиданной встречи. Но так ни разу меня эта штуковина и не ужалила!
– Я сегодня весь день здесь был, в штабе. Здесь тоже тишина, как на фабрике телевизоров, - отвлекся от своей работы Орест. Он говорил несколько вальяжно.
– Но чтобы убедиться, что детектор работает, я ашных два раза включал запись. Сразу жалит, собака такая!
– Кстати, на одной из таких никому не нужных фабрик сейчас собираются наши детекторы. Хорошо, что телевизоры и прочая подобная техника теперь мало, кому нужна, и брошенных фабрик много. Глеб пробовал подобраться, наверное, к нескольким десяткам таких. Не так-то это просто! И все-таки! Пока не будем делать окончательных выводов о том, работает детектор или нет, и расслабляться, - повторила Пелагея.
– Мы только вчера их получили. Это первые образцы.
– Палаш, а вы знали, что они люди? Охранники?
– Мы об этом не думали, но сомневались в них так же, как и в тебе. Скажи-ка, как дела с нашей новой технологией? Я смотрю, наши нейропсихологи с
– Говорят, типа, работают для вас, - добавил Орест.
– Не подойди к ним, сразу орут, мол, не отвлекай. О, блин, говорю, ща как отрублю сетку вам.
– Я те отрублю, - цыкнула на него Пелагея.
– Хорош баять-то, дай спросить у человека.
– С ними больше Тревор общается, - продолжил Браннекен.
– Я больше занимаюсь биологической частью. Но без правильной логической и программной начинки ничего не выйдет. На самом деле нужно заниматься этим более плотно. А так... И нас мало, и психологов. Программистов хоть пока хватает. Насколько я знаю, ребята многое пишут на свое усмотрение. А потом работы будет еще больше.
– Ничего! Чем меньше народу, тем меньше потери информации! Это факт!
– отметил Орест.
– Лаша, заметь, замечание по делу!
– Не поспоришь!
– ответила Пелагея.
– Надеюсь, что-то получится, - пробубнил Браннекен, стараясь в интонациях скрыть собственное ощущение утопичности идеи.
Сознание огромной работы и малых возможностей порождало неверие, а первые успехи питали веру. И как настоящий ученый, даже ощущая маловероятность удачи, он работал с упорством умалишенного.
– У вас уже был хотя бы один опытный образец?
– поинтересовалась Пелагея.
– Если пациент поступает в центр вовремя, то он, как правило, выживает. Если не выживает, то, значит, его привезли слишком поздно. И он уже мало подходит для нашего эксперимента. Но даже и в этом случае, не факт, что мы сможем его получить себе. Есть же правила.
– Хм...
– с досадой выдохнула Пелагея и многозначительно добавила, отметив для себя новую задачу.
– Хорошо. Это надо будет как-то решить!
– А что тут решать? Все части технологии мы отладим по отдельности. А потом уже будем искать подходящее тело, прямо на улицах. Операция по вводу нашего модуля будет проста, и ей не нужно много времени.
– Вот все хотела спросить, как это работает? В общих чертах я, наверное, смогу это понять.
Браннекен не считал себя высококлассным лектором и не рассчитывал ввиду секретности в ближайшее время кому-то докладывать о своих разработках. Тем более в неученых кругах, где требования к доступности текста возрастают иногда даже парадоксально.
– Сам модуль может находиться где угодно. Лучше всего под кожей в той части тела, для восстановления которой капсула предназначена. В нашем случае на затылке, где позвоночник входит в череп. Сначала активизируется грибок, задача которого разрастись и обнаружить нужные нервные окончания.
– Грибок же, мне казалось, уничтожает то, на чем селится?
– Зачастую, да. Но, во-первых, это происходит не быстро. Во-вторых, это настоящие грибы. Нашего гриба в природе нет. Он ведет себя иначе.