Принцы Пограничья

Абнетт Дэн

Гвен вышла в проход и присоединилась к толпе других пассажиров, направлявшихся к выходу из вагона. Женщины в костюмах до сих пор разговаривали. Молодая женщина, которая много думала о себе, громко рассказывала своему телефону о том, что выходит из поезда.

Маленький мальчик и его мама были прямо перед Гвен. Она пропустила их вперёд, и мать с благодарностью улыбнулась ей. Мальчик ковылял вперёд, прижимая к себе игрушечного Губку Боба.

Гвен сошла с поезда и свернула в ту часть платформы, где было тихо и безлюдно. Она стояла там, тяжело дыша; ей было больно.

Холодный воздух был пропитан дымом. Свистки, голоса, хлопанье дверей и стук шагов едва доносились до того места, где остановилась Гвен. Послышалось объявление по громкоговорителю.

Больше не в силах сдерживаться, Гвен расплакалась. По её лицу потекли слёзы, она вздрагивала, всхлипывая. Чувство потери стало совершенно невыносимым.

Зазвонил телефон. Гвен понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя и ответить на звонок.

— Гвен?

— Джек?

— Гвен, ты в порядке?

— Да. Я… да.

— Где ты?

— На вокзале Манчестер Пикадилли, — ответила она.

— Хорошо. Зачем ты туда поехала?

— Я… это сложно.

— Гвен, — произнёс голос Джека. — Это важно. Я должен поговорить с тобой о Джеймсе.

Она сглотнула. Шмыгнула носом. Задумалась.

— О ком? — переспросила она.

Глава двадцать седьмая

Он выбежал из продуктового отдела и помчался по верхнему этажу торгового центра. Там было полно народу. Яркий дневной свет падал сквозь стеклянную крышу на сотни толкающихся людей.

В голове роились разные мысли. Сердце колотилось как безумное. Он…

Он замедлил бег. Он вёл себя глупо.

Джеймс остановился и медленно повернулся, разглядывая толпу. Никто не задерживал на нём взгляд. Все были сосредоточены на своих субботних покупках и на разговорах со своими партнёрами, друзьями или ноющими детьми.

Звуки, слишком много звуков, все гулкие и приглушённые. Это было всё равно что находиться под водой в общественном бассейне, где полно народу, и слышать отзвуки чужих голосов.

Ладони были влажными от пота. Джеймс посмотрел на свои руки, подняв их перед собой. На одно короткое мгновение ему показалось, что это вообще не его руки, и от этого у него неприятно засосало в животе. Это были чьи-то чужие руки.

Вдох, выдох. Глубокий, глубокий вздох. Испугавшись собственных частей тела, казавшихся ему совсем чужими, Джеймс отшатнулся. Оуэн ошибался. С ним происходило какое-то чудовищное превращение, прямо здесь, средь бела дня, на глазах у сотен людей. Или Оуэн был прав, а Джеймс просто сходил с ума.

Кто-то смотрел на него. Джеймс ощущал это каким-то шестым чувством, это было как покалывание горячих иголочек. Он поднял взгляд, изучая огибавшую его толпу.

Он увидел мужчину, худощавого блондина в чёрном костюме. Мужчина стоял в двадцати футах от Джеймса, толпа огибала и его тоже. Этот человек смотрел прямо на Джеймса.

Джеймс знал, что где-то уже встречался с ним. Где, где, где?

Почему он смотрит на меня?

Джеймс очень медленно повернул голову вправо — буквально на несколько градусов. В десяти

ярдах слева от блондина безмолвным и неподвижным островом в толпе стояла другая фигура. Темноволосый мужчина в чёрных джинсах.

Он тоже смотрел на Джеймса.

Джеймс замер. Ему хотелось побежать, но его ноги не двигались, а тело отказывалось поворачиваться. Как будто эти люди имели над ним какую-то власть, гипнотизировали его так, как это не удалось тому оконному мошеннику. Должно быть, так чувствовали себя Джек, Гвен и остальные бедолаги, к которым тот прикасался: очарованными и неподвижными.

Как мелкий зверёк перед хищником.

Блондин повернул голову и посмотрел сквозь толпу на темноволосого мужчину. Темноволосый мужчина повернулся и бросил на него ответный взгляд. И они одновременно целенаправленно направились в сторону Джеймса ровным, размеренным шагом.

Они всё приближались и приближались, идя бок о бок, в ногу.

Две фигуры. Бок о бок.

Две тени у телефонной будки посреди ночи.

Джеймс вспомнил. Память вернулась внезапно — Джеймс почувствовал себя так, словно его ударили деревянным молотком по лбу; стало жарко, закружилась голова. Он бросился бежать.

О, теперь люди его замечали. Они кричали и громко жаловались, когда он проталкивался мимо них. Кем он себя возомнил? Куда это он прётся? Не мог бы он вести себя поприличнее, чёрт возьми?

Пока он бежал, мозг подкидывал ему ответы. Что сказать на первые два вопроса, он не знал. Что касалось третьего вопроса — нет, не мог бы.

Он оглянулся. Мужчины гнались за ним. Джеймс растолкал толпу, взбежал на спускающийся эскалатор и побежал вниз. Какая-то женщина возмущённо закричала на него, когда он повалил пакеты с покупками, которые она поставила на ступеньку рядом с собой. Мужчина выругался, когда Джеймс толкнул его локтем. Молодой парень, ехавший вместе со своей девушкой, слетел на две ступеньки вниз и уцепился за поручень, когда Джеймс оттолкнул его.

Джеймс спрыгнул с эскалатора на средний этаж атриума. Наверху двое мужчин бежали за ним, лавируя между людьми. Им пришлось подождать, пока женщина собирала свои рассыпавшиеся покупки, а другие покупатели ей помогали. Мужчины не отводили глаз от Джеймса.

Джеймс побежал сразу же, как только сошёл с эскалатора. Он врезался в какого-то старика и сбил его с ног. Когда старик упал, Джеймс споткнулся, но не остановился. Ещё больше людей стали на него кричать. Он продолжал бежать.

Двое мужчин добрались до конца эскалатора и помчались за ним.

Джеймс пересёк весь этаж и посмотрел сначала влево, потом вправо. Ему нужно было ещё раз спуститься по эскалатору, чтобы добраться до первого этажа. Он повернулся и столкнулся с молодыми мужем и женой. С ними было двое детей. Младший из них упал, споткнувшись о ноги Джеймса, и тут же расплакался.

— Тупой ублюдок! — закричала жена.

— Смотри, куда идёшь, болван, — взревел муж. Он был крупным и коренастым — из тех, кто умеет работать кулаками. Он замахнулся на Джеймса.

Джеймс инстинктивно поднял руку — просто защищаясь.