Принесенный ветром
Шрифт:
Убийца этого не знала. Она испугалась, увидев в окно полицейского, выскочила из квартиры убитой и заметалась по площадке. В панике позвонила в первую попавшуюся дверь. Она побоялась выйти из моей квартиры с уликой в руках – портретом Маргариты Пармской, ради которой и убила несчастную Белкину. Ей пришлось оставить пакет с картиной у меня.
А потом они пришли за картиной ко мне. А дальше я уже ничего не понимаю.
Пазл сложился почти полностью, но все же не до конца. Извлечь из памяти новые детали и поместить их в нужное место
Я поднесла трубку к уху и произнесла: «Да?» И сразу же услышала знакомый голос.
– Привет, – сказал Олег так, словно мы расстались час назад.
– Привет, – ответила я ледяным тоном. – Что скажешь?
– Ты нашла мою записку?
– Да.
– Я специально положил ее туда. Думал, когда-нибудь ты все же проголодаешься и…
– Это ты взял Маргариту? – резко перебила я. – Она была на вешалке, в белом пакете?
– Да, – признался он. – И герцога тоже взял я.
– Я уже догадалась. Откуда ты узнал, что Маргарита в моей прихожей? Тебе сказала та девица? Ты с ней знаком?
– Клянусь, Таня, я ее не знаю. И в глаза не видел. Ты сама мне о ней рассказывала, помнишь, когда я чинил кран в твоей ванной? Я сопоставил факты, а потом проверил свою догадку.
– Когда я ушла узнать, не затопила ли соседку внизу?
– Да, именно тогда. А потом поехал на вокзал и положил картину в камеру хранения.
– А мне сказал, что едешь за фотокамерой?
– Я действительно за ней ездил. Таня, мне жаль, но у меня не оставалось другого выхода.
– Ты меня за дуру держишь? Ты понимаешь, что ты сделал? Ты подставил меня!
После короткой паузы он торопливо заговорил:
– Нет, Таня, все не так! Я сделал все, чтобы ты не пострадала. Не веришь? Тебе ничего не угрожает. Я нашел машину того типа… ты называла его Гаврюшей. Оставил записку, положил под дворники. Я все объяснил. Про картины. Написал, чтобы они отлипли от тебя, потому что Маргариту взял я.
– Выходит, они не умеют читать, – засмеялась я невесело. – Они просто выкинули твою бумажку. Или ты подбросил свое послание не туда, куда нужно. А знаешь, что они после этого сделали? Нашпиговали мою квартиру подслушивающими и подсматривающими устройствами. Они все еще думают, что Маргарита у меня.
Он молчал, и я спросила:
– Как ты попал на мой балкон?
– Через соседский балкон, тут я тебя не обманул. Я собрался выйти из квартиры Ады, когда увидел, что она мертва, но сначала посмотрел в глазок. Увидел, как открылась дверь напротив, выскочила женщина и побежала к лестнице. Она звала свою кошку. Я выглянул на площадку. Ее дверь была приоткрыта. Тогда я вызвал лифт. Он все не приезжал, а женщина уже шла обратно. Она ворковала всякие нежности, уговаривала отловленную кошку. Мне очень не хотелось, чтобы потом она описала меня полицейским.
Повисло тягостное молчание. Я прервала его первой:
– Откуда ты звонишь?
– Из другой страны. Не из России.
– Где диптих?
– Его у меня больше нет. Он нашел себе нового владельца. Я договорился с ним заранее. Мне нужны были деньги. Много денег.
– Удивил! – хмыкнула я презрительно. – Кому не нужны деньги? Они всем нужны.
– Ты не понимаешь. Я тебе сейчас все объясню…
– Не надо, – перебила я. – Не трать время напрасно. Лучше скажи, это ты убил Аделаиду?
Секунду-другую он молчал, переваривая мой вопрос, а потом уверенным тоном произнес:
– Нет. Когда я вошел, она была уже мертва. Не веришь? Но это правда. И я не знаю, кто ее убил.
– А девчонка? Та, что ко мне приходила. Я тебе рассказывала. Ты не видел ее?
– Не было там никого. Дверь была не заперта, я толкнул ее и вошел.
– Ада не хотела отдавать картину, и ты ее убил.
– Нет. Ты не знала Аду, Таня. Она отдала бы мне картину. У нее был ужасный характер, ее невозможно было терпеть, но она была честной. Этого у Ады не отнять. Она знала твердо: картина принадлежит моей семье.
– Говоришь, она была честной? Но она продала герцога.
– Нет. Его у Ады украли. Я ведь звонил ей. Когда понадобились деньги, много денег, я сразу же вспомнил про дедовы картины. И позвонил ей. Ада сказала: «Приезжай и забирай, Маргарита твоя». Тогда она и рассказала про кражу, каялась, что не сберегла. Герцога украли у нее три года назад, заявлять в полицию она не стала, решила, что все равно не найдут.
– А почему ты мне этого не рассказал?
– Не хотел, чтобы ты подозревала меня в убийстве Ады.
– Она догадывалась, кто украл герцога? – спросила я.
– По телефону она мне ничего не сказала. Украли – и все.
– Может, Жучкин?
– Вряд ли. Думаю, Жучкин потом купил ее, польстился на документы, только они фальшивые. Уверен в этом. Не было у деда никаких документов на диптих.
– Откуда ты звонишь? Ты проговоришь все деньги.
– Из Германии. О моих финансах не беспокойся.
– Конечно, чего беспокоиться, у тебя теперь куча бабок, – ехидно сказала я, – ты же продал две старинные картины!
– Уже не куча. Я сейчас все тебе объясню. У меня есть сестра, я тебе говорил.
– Антигона?
Олег, видимо, растерялся, потому что несколько секунд молчал. Потом с привычной иронией произнес:
– И это ты знаешь!
– Я знаю многое. Но не все. Ты поменял имя?
– Да. Я его ненавидел. Но как ты догадалась?
– Видела твою детскую фотографию. Конечно, взрослого нелегко узнать по детской фотографии, но я догадалась. По глазам, они не меняются. Честно признаюсь, догадалась не сразу. Иначе ты так просто бы не удрал с картинами. Так что там ты говорил про сестру?