Приносящая надежду
Шрифт:
– Им же больно.
– Нет. Если они не сопротивляются, им не больно. Я не знаю, стоит ли тебе верить.
– Не верь. В общем, если ты так уж категорически не хочешь, чтобы мы шли к эльфам, никаких проблем. Мы соберемся и уйдем. В другой мир. Я, знаешь, не люблю навязывать свое общество.
– Какой мощный у тебя амулет. Да не один. Интересно… Каждое твое украшение – амулет. Могу я посмотреть?
– Что именно?
– Браслет.
– Не знаю, как он снимается, – пожала плечами Лена, протягивая руку. Прикосновение эльфа было странным. Наверное, еще какое-то магическое зондирование. Ну
– Ты знаешь, что здесь написано?
– Откуда ж? – удивилась Лена. – А это надписи? Я думала, просто орнамент. Ну, зная Ариану, полагаю, что-нибудь про любовь?
– Про любовь? Не думаю. «И не буду помнить то, что было. И не буду ждать то, что будет». Что это значит?
Это значит мое состояние. Это значит, что забыт город Новосибирск со всей его кипучей, но сонно-провинциально кипучей жизнью мегаполиса, где никто никого не замечает, пока не столкнется нос к носу. Это значит, что надо захлопнуть Книгу Лены и не интересоваться, что в ней написано. Это значит нормальный эльфийский принцип «жить сегодня». Жизненный девиз не Ленки Карелиной, но Делиены Светлой.
– Я не философ, эльф. Я обыкновенная женщина, которую судьба наградила большой силой.
– Наградила? Или наказала?
– Наградила, – твердо ответила Лена. – Мало того что у меня есть любовь и есть друзья, у меня есть возможность что-то сделать. Хотя бы и подарить жизнь.
Эльфы перестали перепираться, потому что, отодвинув полог палатки, наружу на карачках выползли спутники Лены. Гару очень удивился: не человечье дело на четырех передвигаться, а самое что ни на есть собачье. Может, поиграть хотят? Не могу. Не пускают.
Он побил хвостом по траве и скульнул. Маг, не отводя взгляда от Лены, позволил им сесть на землю.
– Эльфы? Маги?
– Маги, – проворчал Милит. – Хрено… то есть плохие. Как цыплят поймали… Что, эльф не может прийти к другому эльфу?
– Эльф может. Но с вами люди. Человек, ты не маг.
– Я Проводник, – буркнул Маркус.
– И воин.
– Ну да. Член Гильдии бойцов и Мастер клинка. А что?
– Полукровка? Менестрель?
– Нет. Просто немного играл на аллели и не особенно хорошо пел.
– Переломали руки? Скажи спасибо, что не отрубили. Эльф?
Он вдруг стремительно выпрямился, одновременно разворачиваясь всем корпусом, и Гарвин свалился на траву с искаженным лицом. От боли. Нет, он не пытался применить магию. Он смирно выжидал. Лена вскочила с воплем: «Ты что, обалдел, придурок!» – и толкнула Лумиса обеими руками, причем вполне успешно, он не удержал равновесия, упал на четвереньки, но в положении Гарвина ничего не изменилось. Он задыхался, судорожно хватая ртом воздух, но в легкие он не проходил.
– С каких пор эльфы убивают эльфов! – выкрикнул Милит, безуспешно стараясь придвинуться в Гарвину. – Разве мы не братья? Или яд Корина Умо уже отравил тебя настолько, что ты готов убить эльфа?
– Некроманта! – рявкнул маг. – Некроманта, использовавшего жизнь эльфа!
Лицо Гарвина начало синеть. Лена рванулась к нему. Эльф ухватил ее за талию, но не удержал, ее сейчас не удержал бы и дракон. Она вцепилась в Гарвина, снова выдергивая его из рук смерти. Что она сделала, как – она не поняла,
Не… не вздумай… уведешь меня, заболеешь, не сможешь вернуться, что будет с ними…
Подождут!
Лицо Гарвина снова исказилось, помертвело. Оставил легкие, принялся за сердце? Лена встала. Сила переполняла ее настолько, что, пожалуй, впервые, она осознала – вот она, пресловутая сила, не та, что вырывается спонтанно, а та, что я могуиспользовать. Во благо – или нет. Не неосознанный гнев Странницы, добавивший Лиассу не нужной ему мощи, а совершенно реальная ярость, которая убьет надежнее всякого проклятия.
Шут вставал. Спокойно, словно не было невозможной магии эльфа, словно не он только что прижатым жучком сидел на траве и не мог пальцем пошевелить или даже сказать что-то. Глаза снова заливала кипящая ртуть. За спиной охнул и жадно задышал Гарвин. Щит. Шут поставил между ними и эльфом щит.
– Не стоит убивать его, – посоветовал шут, и зашевелились Милит и Маркус. Тоже щит. – Ты ведь не знаешь, почему это случилось, почему он стал некромантом, почему он использовал жизнь эльфа, что это был за эльф. Может, ты сначала выслушаешь? Этот эльф был братом Корина Умо. Он едва не убил меня заклинанием иссушающего огня, меня спасла только Лена. А Гарвин закрыл собой Маркуса и принял прямо в грудь это заклятие. Он бы умер, понимаешь? Умер. У него вся грудь была разворочена. Легкие выгорали. Не было у нас другого выхода: умереть или Гарвину, или брату Корина Умо. Убийце.
Шут неторопливо, но без видимых проблем шел к ним. Надо было видеть лица эльфов. Надо было видеть лицо мага. И, наверное, надо было видеть лицо Лены.
– Если ты хочешь, мы уйдем. Но уйдем все вместе.
– Ты не сможешь держать такой щит долго, – прохрипел Гарвин. Шут удивился:
– Да? А я ничего не чувствую особенного. Надо сделать поменьше? Или слабее? А как?
– Лена… – без голоса повторил маг. – Лена… ты привела его. Ты привела в мир Владыку.
– И уже давно, – сообщил шут, останавливаясь рядом с Леной. – Не зря же Владыка назвал ее Аилленой. Она действительно Дарующая жизнь. Сколько раз она возвращала жизнь Милиту? Гарвину? А какую жизнь она подарила нам с Маркусом, ты даже не представляешь. Она не отнимала нас у смерти, нам как-то везло… Но подарить жизнь – это не только вернутьжизнь, правда?
Маг опустился на колени, не сводя глаз с шута, и следом за ним сделали это остальные эльфы. Гарвин сел, потер грудь и довольно сдавленно сообщил:
– Они не читали Книгу Лены. И вообще не верят в пророчества. И уж точно не верят в себя. Так что не надо знаков почтения. Им еще далеко до того, что… чего они могут достичь. И хочешь – верь, не хочешь – не верь, но для этого им нужен и я. Ты можешь меня убить, брат, я готов, потому что понимаю тебя гораздо лучше, чем они. Но тогда им будет труднее. Им нужен я, нужны эти двое. Даже собака нужна.