Принуждение к миру
Шрифт:
До берега было далеко, не меньше пяти километров, отчего он виделся на западе волнистой жёлто-бурой полоской.
Рядом с катером покачивался на волнах другой катер, побольше «Миража», но гораздо более затрапезного вида: с облезлыми бортами, ржавыми поручнями, вмятинами и пробоинами на рубке и – крупнокалиберным пулемётом на носу. Ствол пулемёта был направлен на «Мираж», а на его станину небрежно опирался рослый европеец, судя по бледной небритой роже, в грязном военном мундире, с грязным же синим беретом, сдвинутом на ухо.
Кроме него,
Ещё трое сомалийцев в комбезах американских морских пехотинцев, увешанные оружием, обступили на палубе «Миража» Даара и Брана в бурнусе, прячущего руки в рукавах. Негр-рулевой лежал у их ног, обхватив затылок ладонями.
Данилина заметили.
Один из пиратов (сомнений в том, что это именно пираты, не оставалось) направил на рубку автомат, поманил его на палубу.
Сомалийцы залопотали, второй из них, худой и жилистый, оттолкнул вышедшего из рубки Данилина и залез туда, юркнул вниз.
Данилина подтолкнули в спину стволом автомата, жестом велели поднять руки, сноровисто обшарили. Он спокойно сложил руки на затылке, перехватил короткий предупреждающий взгляд Брана, означающий: ждать!
Сомалийцы заговорили, размахивая перед носом Даара кулаками. Тот ответил, помогая себе энергичным жестикулированием. Вёл он себя очень адекватно, как свой, а жесты помогали держать руки открытыми, свободными, что говорило о его спецназовских навыках.
Несколько раз в его речи прозвучало слово «эмерико», и Данилин понял, что Абдула пытается объяснить налётчикам причину пребывания на катере «американского гражданина».
На Даара заорали сразу двое.
Снова раздалось слово «долор»: у сомалийца требовали заплатить за что-то: то ли за то, что он «незаконно» вёз Данилина, то ли вообще за проход в водах, контролируемых местными полевыми командирами.
Даар развёл руками.
Его ударили прикладом автомата в живот.
Данилин косо глянул на Брана и понял, что пришла пора действовать.
Сомалиец, ударивший Даара (тот согнулся от боли, но успел сунуть руку под мышку), повернулся к Данилину, заорал, замахнулся автоматом.
Дальнейшие события развернулись в течение нескольких секунд.
Одним движением Данилин вырвал у сомалийца автомат и ударом приклада в скулу сбросил пирата в воду.
Второго мгновенно скрутил оживший Бран, также отбирая у него автомат.
Данилин прыгнул на борт чужого катера, ударом ноги сбросил негра с «калашом» в воду и обработал запоздавшего с реакцией, открывшего рот пулемётчика.
Бран нырнул в рубку, чтобы перехватить спустившегося в каюту третьего члена банды.
Ухмылявшийся за штурвалом катера негр выдернул из окошка рубки голову, схватился за оружие, но Данилин не остановился в движении, продолжая держать темп, и успел ворваться в рубку до того, как рулевой начал стрелять.
Из
Даар разогнулся, шаря по сторонам глазами, держа руку на рукояти торчащего за пазухой пистолета. Затем расслабился. Подошёл к борту катера, посмотрел на барахтавшихся в воде пиратов, погрозил им пальцем, бросил какую-то короткую фразу на сомалийском, означавшую, очевидно, что-то вроде «не балуйте».
– Никого не убили?
– Зачем? – буркнул Бран.
– Это правильно, нам бы этого не простили. Однако ловко вы их обработали. Сколько тебя знаю, а видеть, как работают витязи, не доводилось.
– Что дальше? – нетерпеливо спросил Данилин.
Вскочивший на ноги рулевой «Миража» выдернул откуда-то автомат, и тоже – русский «калашников», направил ствол на отфыркивающихся в воде пиратов, помог им забраться на катер, отобрал оружие и уложил рядом с пулемётчиком.
– Предлагаю связать всех покрепче, закрыть в трюме, вывести из строя передатчики, рации и мобильные телефоны, – ответил Даар. – Часа через два они освободятся, но мы уже будем на месте. К счастью, эти парни из клана Дир, соперничающего с кланом Дарод, поэтому в Бууште, принадлежащей дарод-сомалитам, мы будем в безопасности.
– Заканчиваем, – согласился Бран.
Они быстро загнали примолкших пиратов в трюм их судёнышка, связали всех таким образом, чтобы те не смогли освободиться по крайней мере часа два-три, побросали за борт их рации и мобильники, а также оружие вместе с пулемётом, и заперли дверь трюма.
Через минуту после этого «Мираж» помчался в прежнем направлении, оставив за кормой катер пиратов.
Данилин и Бран спустились в общую каюту. Вскоре к ним присоединился жизнерадостный Даар, с уважением оглядел обоих.
– Круто справились! Аж слюнки потекли. Прошу прощения.
– Чего они хотели? – спросил Данилин.
– Получить «таможенный сбор», – усмехнулся сомалиец.
– За что?
– За пересечение морской границы «независимого» государства Дирстан.
– Я так и думал.
– Может, поучите меня работать, как вы?
Данилин покосился на спутника.
– Вряд ли у нас будет время на это. Появишься в России – милости прошу в одну из школ Рати.
– Сэнк ю, мистер американец, – засмеялся Даар. – Ну что, господа переговорщики, давайте завтракать? У нас ещё час пути, если никто больше не перехватит.
– Горячий чай можешь сделать?
– Без проблем. – Сомалиец исчез.
– Мы прошли всего лишь простейший тест на профпригодность, – хладнокровно сказал «араб» Диомид Аполлинариевич. – Это были только цветочки.
– Догадываюсь, – улыбнулся Данилин. – Ягодки впереди.
Санкт-Петербург
Буй-тур
Конференция заканчивала работу в шесть часов вечера, поэтому Буй-Тур успел к её завершению вернуться в институт и у выхода из конференц-зала перехватил Аглаю, появившуюся с какой-то женщиной.