Принуждение к миру
Шрифт:
– Рисковать вертолётом не дам.
– Какой риск, о чём вы говорите? Мощность взрыва будет совсем маленькая, на пару килограммов тротила, к тому же он будет направленным. А без вертолёта мы и не подберёмся к Опухоли.
– Всё равно это риск.
– Не больше, чем обычный полёт над Опухолью.
Веллер-Махно поморщил лоб, поскрёб затылок, пребывая в нерешительности, потом заметил насмешливый блеск в глазах лётчицы и согласился.
– Ладно, рассчитывайте свой террористический акт, Химчук поможет. Когда
Мирослав, услышав новость от Натальи, опешил:
– Неужели тебе удалось убедить этого рогатого каменного идола?
– Как видишь. Почему рогатого?
– В институте он славится своим упрямством. Если упрётся рогом – с места не сдвинешь.
– Ему тоже хочется узнать, что там плавает внутри Опухоли.
– Ну, разве что. – Мирослав подозрительно посмотрел на девушку. – А может быть, ты его просто соблазнила?
– Дурак, – сказала Наталья, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к вертолёту.
Мирослав дёрнул себя за мочку уха, догнал Наталью:
– Извини… больше не буду… честно.
Она не ответила. Залезла в кабину, захлопнула дверцу.
Он потоптался у холодного заиндевевшего бока вертолёта, понуро побрёл обратно.
Химчук, возившийся у контейнера с оборудованием, заметил его состояние.
– Снова поссорились, что ли?
– Как чёрт за язык дёргает, – признался геофизик.
– Не сваливай на чёрта, сам хорош. Как говорится: человек – сам пи…ц своего счастья. Аркадьич сказал, чтобы я помог вам рассчитать направленный взрыв.
– Я посчитаю, – вздохнул Мирослав, – вы проверите.
– Считай. И не обижай нашу птичку.
Кожухин невольно оглянулся на вертолёт.
– Её обидишь…
– Правильно, она серьёзная девица. Был бы я помоложе… – Химчук достал из контейнера рулон прорезиненной ткани, поволок к вертолёту.
Мирослав представил, как геолог обнимает Наталью, и ему сделалось нехорошо. Сердце заныло. Пришло желание загладить свою вину и вообще пересмотреть отношения с лётчицей, которая нравилась ему всё больше. Но повода не было, и он вернулся к своим делам.
Вертолёт с геологами улетел.
Геофизик сплавал с эскимосом Даней к Опухоли, снял показания приборов, понаблюдал за толщей воды внутри сверхкапли. «Костяной тетраэдр», который Наталья назвала Ключом какого-то Храма, не показывался, и Мирослав направился к лагерю, отчего-то злясь на артефакт, на водяной купол с его тайнами и вообще на весь мир.
До вечера он рассчитывал параметры взрыва, способного вырвать кусок Опухоли и вынести его за пределы горы.
Вернулись геологи, мрачные, неразговорчивые, перепачканные в грязи, побрели мыться, не отвечая на взгляды Кожухина.
– Что это они как в болоте искупались? – поинтересовался он у Натальи.
– В подземную западину провалились, – коротко ответила девушка, скрылась в
Мирослав потоптался рядом, нашёл Веллера-Махно.
– Что у вас произошло?
– Ничего особенного, – ответил начальник экспедиции. – Обходили косую слоистость в песчаниках девона, напоролись на размыв интрузии.
– Нефть нашли?
– Нефти здесь мало, надо идти к Инчоуну. Зато, похоже, близко сброс гранитов, полиметаллы, платиноиды. Рассчитал взрыв?
– Рассчитал, покажу Петру Леонидовичу. – Мирослав поспешил к своей палатке, на ходу позвал Химчука.
– Поужинаю и проверю, – откликнулся уставший геолог.
После ужина, во время которого все молчали, даже ворчливый Дядька, Химчук просмотрел на экране ноутбука все выкладки Кожухина, расслабленно потёр глаза.
– Ошибок не вижу. Хотя двух килограммов ВУ будет многовато.
– Чтоб уж наверняка. Надо захватить куба четыре воды Опухоли, иначе повредим Соринку.
– Не уверен, что у тебя получится.
– Почему? Попытка не пытка.
– Это правда, – хмыкнул Химчук, глянув на мрачное лицо Мирослава. – Рискуют большим иногда. А тут какая-то Соринка.
– Поэтому я и пытаюсь её сохранить, – огрызнулся геофизик. – Вдруг это и в самом деле какой-то Ключ.
– Про Ключ тебе Наталья наплела?
– Почему наплела? Она встречалась со знающими людьми… к тому же никто не опроверг гепотезу существования Гипербореи. Про неё даже в индийских Ведах написано. Что, если она и в самом деле располагалась на Северном полюсе? Ведь Меркатор свою карту не выдумал, срисовал откуда-то? Не мог же он так круто пошутить. Фантастов в его время не было.
– Фантасты существовали всегда.
– Всё равно о Гиперборее столько слухов ходит, что не может эта масса базироваться только на мифах. Дыма без огня не бывает. А Соринка как раз и могла вылезти из-под земли под давлением воды.
– Ну-ну, верь, если хочешь, – добродушно отмахнулся Химчук. – Таким, как ты, надо во что-то верить.
– Каким?
– Молодым, конечно. Лет двадцать назад я тоже верил.
– Во что?
– Что Земля круглая, – усмехнулся геолог. – Иди, готовь своё ВУ, будем взрывать Опухоль. Спроси на всякий случай у Натальи, важна ей твоя Соринка или нет. Вдруг и правда артефакт гиперборейский повредим.
Мирослав хотел сказать, что Наталья сама заговорила о направленном взрыве, но у него появился ещё один повод помириться с лётчицей (хотя он вроде бы и не ссорился с ней), и Кожухин согласился.
– Ключ погас, – бросила девушка в ответ на его вопрос, – и стал уязвим, но у нас нет другого способа завладеть им. К тому же Тивел может каким-то образом запеленговать его и послать сюда своих подручных.
– Какой ещё Тивел? Кто это?
Наталья посмотрела на темнеющее небо, передёрнула плечами: