Припятский синдром
Шрифт:
— С ума сошла!.. А ну, давай все в мусоропровод!.. — требует Галина.
Ирина заталкивает одежду, полотенце и другие вещи в сумку, протягивает ей.
— Пожалуйста!.. Но книги я не выброшу!.. Почищу еще... и спрячу от Дениса… Каждую из них я с таким трудом доставала... в очередях… И каждую — с какой-нибудь идеологической ахинеей в нагрузку…Так что это самое дорогое, пусть со мною рядом «распадаются»...
Галина несет сумку из квартиры, ворча:
— А сколько же тогда на всем этом было «грязи»?.. Ведь уже больше двух лет прошло!..
— И все-таки, что ни говорите, —
Все удивленно смотрят на него.
— Александр Васильевич, в вас опять заговорил медицинский чиновник атомного ведомства, — съязвила Светлана. — Вы еще вспомните тут пресловутую радиофобию!.. Наверное, ваша диссертация по гастроэнтерологии будет называться «припятский синдром», да?!.
— Ну, что ты, Светка!.. У него — «оболонский», — заржала Софья. — Он, например, не прочь бы прокатиться на стажировку куда-нибудь, скажем — в Америку, чтобы серьезно и глубоко изучить там чернобыльский фактор... Не правда ли, дорогой доктор?!. — она подошла вплотную к Александру и, испытывающе глядя ему в глаза, затянулась сигаретой.
Александр выдержал ее взгляд и спокойно парировал:
— Если поездку оплатит какой-нибудь фонд, я не откажусь…
— Вот и я о том же, — выдохнув дымом ему в лицо, Софья повернулась на каблуке и направилась к Ирине.
— Софья!.. Прекрати!.. — гневно говорит та.
Подсев к Ирине, Софья примирительно сжимает ей руку.
— Ладно, не злись... Все путем!.. — берет она прислоненную к дивану гитару. — Давай-ка, твои «Звезды…», а?!.
Ирина, помедлив мгновение, горько вздыхает, и, тихо тронув струны, поет:
Нет, звезды абстрактны. Не то измеренье! Вернемся обратно. Пройдемся отдельно по травам вдоль тракта — судьбе параллельно. Пройдемся отдельно… Мой верный попутчик, так жить невозможно! Но можем ли лучше?! Как небо тревожно!.. Я вновь задыхаюсь! Помочь мне не можешь, но все понимаешь. …По травам вдоль тракта следы наши стынут, сияя абстрактною звездною пылью…Гости собираются по домам, одеваются в прихожей.
— Я провожу вас немного, — набрасывает на плечи демисезонное пальто Ирина.
У лифта Виктор еще раз достает дозиметр.
— И почему ты меня раньше не позвала? — бормочет он, удивленно глядя на дозиметр, подносит его к Ирине, прибор затрещал. Виктор ведет прибором по пальто к воротнику — бешеный треск, стрелка прибора зашкаливает.
—
— Нет, я его уже осенью за компенсацию купила...
Виктор измеряет все пальто еще раз — легкий треск, подносит к воротнику — снова бешеный треск, «зашкал».
— Ничего не понимаю, — недоумевает он. — Больше десяти тысяч бета...
— А!.. Я, кажется, поняла... Это или от волос моих, на них тогда больше рентгена было, а постриглась я уже поздней осенью… тогда я в этом пальто ходила... Или же от шапки песцовой... Помните, девчата шапку мою припятскую?.. Я ее выбросила уже зимой, когда другую смогла купить... У меня от нее тоже все лицо чесалось... Так я завернула ее в старую газету и — в мусорку, чтобы какая-нибудь бомжиха не позарилась...
— Вот ты даже бомжей пожалела, — басит Виктор. — А знаешь, как торговали тогда «грязными» вещами?!. Ну, ладно, все!.. Прощайте, девчата, наш этаж чуть ниже, спустимся своим ходом… Пойдем, Лизок!..
На автобусной остановке подруги прощаются с Александром Васильевичем и Ириной. Верочка, обнимая ее, сокрушается:
— Ох, когда теперь увидимся?.. Скажи хоть, где тебя искать?
— Куда ты ложишься?.. Снова в Пущу?.. — уже со ступенек автобуса спрашивает Галя.
— Угу... Только сначала Дениса положу в диспансер... Это ведь рядышком — буду навещать его, — отвечает Ирина, маша им на прощанье.
Александр тоже помахав подругам, берет Ирину за руку, и решительно ведет назад через дорогу. Она немного удивлено, но ласково посмотрев на него, не сопротивляется.
Так за ручку, молча, они возвращаются к Ирине домой. Тихонько входят в квартиру.
— Мам?!.. — слышится из спальни голос Дениса.
Ирина, беззвучно подтолкнув гостя в свою комнату, быстренько заходит к сыну.
— А что гости уже ушли?!. Я тоже хотел их провожать!..
— Ну-ка спать быстренько!.. Ты и так сегодня выбился из режима, — присаживается к нему на кровать Ирина.
— Ма, правда, припятчане теперь — как отдельная нация? — спрашивает он.
— Да, сынок, — механически соглашается Ирина, поправляя одеяло. — Спи!..
— А помнишь, как в Припяти елка новогодняя — перед дворцом культуры — три раза подряд по ночам падала?.. Как будто предупреждала, правда?..
— Правда, — гладит его по голове Ирина.
Лицо мальчика сосредоточено, в глазенках отражена напряженная работа мысли.
— А разбитые игрушки, как разбитые судьбы, — вздыхает он, заключая свои размышления.
Утром Ирина, тихо проводив Александра, заглянула в комнату сына. Он спит. Она идет на кухню. Смотрит в окно, видит на остановке Александра, машущего ей. В ответ Ирина прислоняет раскрытую ладонь к стеклу.
За ее спиной появляется Денис и тоже смотрит в окно. Ирина вздрагивает.
— Мама, а дядя Саша будет моим папой?!.
— Не знаю, сынок…
… Пока Ирина добирается на телевидение, Александр размашистой походкой свободного человека уверенно входит в бюро «Интурист». Игнорируя лифт, он вбегает на третий этаж, входит в одну из комнат.