Приручи, если сможешь
Шрифт:
— Какое? — нервно, моё относительное спокойствие его настораживает.
— Я хочу сделать это, глядя тебе в глаза, — совсем не лукавлю я.
— Я всегда знал, что они тебе тоже нравятся! — довольное сопение и меня грубо разворачивают на сто восемьдесят градусов, обдавая запахом перегара. Подпихивает, заставляя сесть на стол, максимально разводит ноги. — Раз хочешь смотреть, смотри! — ещё один сильный рывок за волосы. — Попробуешь отвести взгляд, пожалеешь. За свои желания надо отвечать!
Хватает рукой мою шею, начиная сдавливать ее все сильнее и сильнее.
— Я… готова…
Вывожу руку из-за спины.
Ты причинил слишком много боли… всем… кому не посчастливилось быть рядом.
Тишину пространства вокруг разрывает звук выстрела.
Секундная пауза и громкий вой в вперемешку с матами. Вскидываю руки вверх, окончательно освобождаясь из его захвата, и отталкиваю от себя. Приземляется на пол, изрыгая угрозы и обхватывая обеими руками простреленное бедро.
— Хватит орать! — выдыхаю с облегчением, понимая, что едва не преступила ту грань, за которой не смогла бы простить сама себя.
— Убью, сука! Тебе не жить! — взгляд полный ненависти, наконец-то концентрируется на мне.
— Перевернись на живот, — командую я, наводя на него ствол пистолета.
— Пошла на х. й, бл. дь! — огрызается он, сдерживая стон.
— Ты не понял, Слава, это не просьба. Это приказ. Я не буду повторять дважды, я просто вышибу тебе мозги! — судя по тому, как он медленно клонится на бок и следом заваливается вниз лицом, в моем голосе звучит нечто не вызывающее сомнений в том, что я приведу угрозу в исполнение.
Быстро оборачиваюсь, вынимая телефон, шокер и наручники из потайного ящика, который одновременно является нижней частью того, который я выдвинула, еще сидя в кресле.
Ха… подбирается. Нет, урод, такого подарка от меня ты не получишь. Как можно незаметнее делаю шаг к нему, рывком отгибая ворот рубашки, впечатывая контакты шокера в кожу и нажимая кнопку. Так-то лучше. Упираюсь коленом в спину, подхватывая одну, затем вторую руку и защелкивая на них наручники.
Сатина, держись… Чувствую упадок сил и наваливающуюся слабость, нужно всё успеть, пока пол не начал уходить из под ног.
— Марк, здравствуй! Он освободился, — предельно кратко излагаю произошедшее, параллельно отвязывая Глашу.
Пара четких указаний мне и просьба связаться с Веровым, чтобы Гротту и его людям можно было без лишних проволочек попасть на территорию комплекса.
— Глаша, он в отключке, ему нужно перевязать рану. Сможешь? — помогаю ей подняться, придерживая за локоть. Она медсестра, но сейчас в глазах панический страх. — Я буду рядом, — стараюсь придать голосу больше уверенности.
Соглашается, размазывая запекшуюся кровь размоченную слезами по щекам. И только в кабинете во время процесса перевязки она потихоньку приходит в себя. Отвлекаюсь, чтобы сделать звонок. Тяжелый удар сердца. Мне хочется набрать другой номер… хочется, чтобы последний час вообще исчез из моей жизни как страшный сон… Но нет. Я здесь и сейчас… и поэтому:
— Иван Сергеевич, с Новым Годом…
Глава 24
Богдан
Какой
— Иван Сергеевич, вы же понимаете, что местонахождение Регины для меня не праздное любопытство и невозможность связаться с ней только…
— С ней всё в порядке, — перебивает без капли сомнения, — и если она до сих пор не вышла на связь, у неё на то есть веские причины, — пауза. — Наберись терпения, Богдан.
Та-а-ак… Весь подбираюсь, последняя фраза сказана таким тоном, что меня прошибает холодный пот. И обращение… Мы партнёры уже почти два года, но в личном общении никогда не переходили на "ты", не было причин для сближения, даже тогда, когда Веров дал добро на встречи со своей дочерью. И сейчас это звучит по меньшей мере неестественно, более того… зловеще, как будто мне собираются сообщить что-то очень неприятное, то, что не оставит камня на камне от моей прежней жизни.
— Она позвонит, — завершает он, но на этот раз уже без прежней уверенности в голосе, предпринимая попытку завершить разговор.
Нет! Не так быстро.
— Мне нужны подробности. Я прошу… Иван Сергеевич, — настаиваю, стараясь быть очень убедительным, от того какое сейчас он примет решение, будут зависеть все мои дальнейшие действия.
— Я буду в её комплексе ещё около получаса. Успеешь? Тогда жду.
Отвечаю утвердительно, а водитель, понимая меня с полуслова, ускоряется до максимума.
Основное — она в безопасности, но что же случилось? Чтобы не спятить от множества вариантов, подбрасываемых неуемным воображением, ещё раз набираю номер — без изменений. И почему не позвонила мне? Верову — да! А мне? Чёрт!
Подхватываю папку, раскрывая её на том самом месте, где недавно остановился. Пусть так, но мне нужно хотя бы немного отвлечься.
После смерти отца у Регины происходит нервный срыв и из больницы домой она больше не возвращается. Одноклассницы, соседи, друзья отца. У всех понемногу, чтобы не надоесть. Нигде надолго не задерживается. И сразу же по завершении девятого класса поступает в экономический техникум, при котором имеется общежитие, куда сразу же и переезжает. Идеальная ученица. Следом первая работа финансовым аналитиком в торговой компании и резкая смена профиля после перехода в фирму Быльских Олега Витальевича. Быльских… Где-то слышал эту фамилию совсем недавно…
Подъезжаем, даже издалека вижу машину Верова припаркованную около въезда на территорию. Притормаживаем рядом. Выхожу. Бросаю взгляд на её высотку. Взграгиваю, колючие морозные иглы пронзают в спину.
Опускаю глаза, цепляя взглядом что-то знакомое. Фокусируюсь.
Агата?..
Как в прострации делаю несколько шагов, подхватывая дрожащий серый комок с широко распахнутыми испуганными глазами из под колеса машины, автоматически расстегиваю пару верхних пуговиц пальто, отправляя беднягу отогреваться.