Приручить и властвовать
Шрифт:
Он сделал паузу, легко обнимая ее, поглаживая руку вверх - вниз. Едва ее дрожь утихла, Рауль заговорил:
– Мне кое-что известно об эмоциональных травмах. У меня есть друзья, участвовавшие в боевых действиях. И другие - прошедшие стычки с бандами. Ты продолжишь с консультантом - она и Габи могут приходить сюда - но при этом многое будет определяться тобой. Паниковать тебе или заставлять себя плакать. Это ожидаемо.
Габи? И Фейт? Я не одинока, не брошена.
– Спасибо.
– Если же для тебя это просто разговор, то мне нужно знать все остальное, чтобы
Она чувствовал себя грязной. Слабой и ненужной, опустошенной. Однако он был прав. Девушка закусила губу и кивнула.
– Как тебе удалось ранить лорда Гревилла, и что он сделал потом?
– В то время как... мужчины... уезжали, я спрятала нож в своих танцевальных вуалях.
– Подползла к вуалям, затянув их вокруг себя, одной обвязала лезвие. Ее кровь покрыла пятнами тонкую ткань. Попыталась встать. Упала. Оттолкнулась ногами. Кровь сочилась вниз по ногам, похожая на теплую воду.
– Когда он вернулся ко мне, я нанесла ему удар.
– Она сглотнула. Лезвие рассекло его рубашку, затем кожу, но плоть сопротивлялась.
– Он резко отпрянул, когда я ткнула в него ножом. Достаточно, чтобы я попала в его плечо, но не в сердце. Он ударил меня.
– Отбросил через всю комнату.
– Мне жаль, что ты не была более меткой, - мягко отозвался Мастер R.
– А потом?
– Он пронзительно кричал, и подоспели его сотрудники. Он вел себя как сумасшедший.
– Повсюду кровь, вопли, безумие в его глазах.
– Он хлестал меня плетью, а потом достал нож, который я использовала.
"Я порежу тебя на куски. Кричи, шлюха."
Она прикоснулась к своим ребрам, где простирался длинный рубец. Боль расцветала буйным цветом, и нарастала, и нарастала.
– Но он потерял достаточно крови и отключился.
– Она была сильно ранена, но все равно гордилась собой.
– Они наложили повязку вокруг моих ребер, и поместили меня назад в клетку. Совсем маленькую. – Как в будку для собаки. Для собаки среднего размера, и настолько маленькую, что она не могла выпрямить ноги, не могла встать. Не могла двигаться. Не могла...
Ким, как рыба на суше, начала хватать ртом воздух, ее легкие свело спазмом.
– Тише, тсс.
– Большая рука гладила ее волосы.
– Ты здесь со мной, Gatita. Никто не обидит тебя.
Здесь. Она моргнула, отгоняя мрак.
– Они бросили меня... Я не знаю, как надолго.
В темноте. Ни разу не выпустив. Истекающую кровью. Раненую. Мочиться приходилось под себя, ноги стали мокрыми и вонючими. Смердящая клетка. Ее голос сорвался от криков.
– В конце концов, они пришли и забрали меня.
Когда дверь открылась, она поняла, что умрет и почувствовала только облегчение.
Рауль нежно встряхнул ее, вырывая из кошмарных мыслей.
– Дыши для меня, Кимберли.
Медленный вдох. Она опустила взгляд на морские волны. Маленькие оконца, тянувшиеся вдоль одного огромного, были приоткрыты, и ее окатил успокаивающий шум океана, оттягивая воспоминания вдаль, частичку за частичкой.
– Посмотри на меня.
– Он привлек ее обратно в
– Они забрали тебя и...?
– Там был Надзиратель. Они заставляли его принять меня обратно.
– Pobrecita (прим. бедняжка), - пробормотал Мастер R.
Слишком утомленная, чтобы бояться, она лежала, прижавшись щекой к его мягкой рубашке. Под слоем тугих мышц груди медленно, ровно билось сердце, его дыхание втягивало ее в соразмерный ритм. Под воздействием монотонного темпа, она вновь обрела голос.
– Надзиратель взбесился, учитывая, что, по его словам, я была повреждена, но позволил им возврат, поскольку лорд Гревилл привлек к сотрудничеству множество клиентов. Одна из рабынь Надзирателя зашила меня, и я некоторое время ничего не делала. После того, как сняли швы, я помогала на кухне еще неделю. И училась танцевать.
– Без больницы?
Ей удалось рассмеяться.
– Да куда там. Хотя я получала антибиотики. По-моему, они были для собак из магазина кормов.
Я животное.
– Что ж, понятно, почему ты стала уцененным товаром, - отозвался он, разгоняя ее мысли. – Покушение на убийство хозяина стопроцентно понизило твою стоимость.
– Он постучал пальцем по ее носу.
– Молодец.
Она зажмурилась, ошарашенная. От открытого одобрения в его голосе в ней медленно затеплилась искра жизни.
– Если не считать самого похищения, которое оставляет тебя в состоянии незащищенности, большая часть того, что наводит на тебя ужас, произошло в доме Гревилла? Изнасилование, клетка, побои. Их образ действий третировать тебя, называя бранными словами - тебе кажется, будто они правы? Что ты именно та, как они называли тебя?
Почему это помогает, когда он... перечисляет... факты? Оттого что это прозвучало как ряд проблем, с которыми она может разобраться, вместо непреодолимой пропасти, в которую она угодила.
– Я... Да.
– Хм-м. Тебя уже консультировали. Я добавлю некоторые средства самозащиты, так что если тебе придется кому-то нанести удар, ты добьешься лучших результатов.
– Он подождал ее кивка.
– Свыкнуться с мыслью об изнасиловании потребует времени, но так как сейчас ты в моих руках, это, возможно, не худшая из твоих проблем. Однако ты достаточно настрадалась, чтобы желать отступить. Если твой консультант не полагал иного, мы будем прерываться, проходить сквозь твой страх, чтобы ты справлялась с ним, и по возможности повторять провоцирующее действие до тех пор, пока оно больше не будет иметь прежнего эффекта.
Наверное, она сможет пройти через это. Кроме...
– Только не клетка.
Он покачал головой.
– Нет, об этом вы будете разговаривать исключительно с психологом. Мы с тобой работаем над тем, что вызывает проблемы в твоем обучении быть рабыней.
Рабыня. Слово вызывало у нее позыв к рвоте.
– Я сделаю все возможное.
– Я знаю, что ты проявишь волю, Chiquita.
Когда его руки сжались вокруг нее, она ощутила смятение и защищенность, смешавшиеся внутри нее... как будто она была успокоена... своим хозяином. У Бога странное чувство юмора.