Приручить и властвовать
Шрифт:
Он протянул ей руку.
Ким вложила свои пальчики в мужскую широкую ладонь, чувствуя его мозоли и сдержанную силу. Но возможность видеть его не помогала. Она осознала, что ничто не поможет ей, и попыталась отступить.
– Вам нужно поспать.
– И тебе тоже следует находиться в своей постели.
– Он улыбнулся ей.
– Опусти поручень и сядь рядом со мной.
– Нет. Это может навредить Вам.
– Сейчас же, sumisita.
Боже, когда он пользовался этой интонацией, иногда, в редких случаях, она могла ослушаться
Когда Ким задвинула поручень, он опустил голову на подушку и, взяв девушку за руку, притянул ближе к себе, чтобы усадить с краю. Она знала, что любое движение, вероятно, причиняет ему боль, но на его лице ничего не отразилось.
– Ладно, я здесь. Вы счастливы?
Сидя сковано в вертикальном положении, она бросила на него сердитый взгляд.
– Пока еще нет. Гален сообщил, что ты рассказала ему о том, что произошло. Ты поделилась с ним тем, что чувствовала в тот момент, да?
Она попыталась встать, но его хватка усилилась.
– Я не хочу говорить об этом.
– Но будешь.
– Уголок его рта приподнялся.
– Как и я, и таким образом мы поддержим друг друга.
– Нет.
Подбородок Рауля немного приподнялся, и она обнаружила, что исчерпала лимит непокорности в своей душе. Ким потупила взгляд.
– Bueno. Я начну. Когда ты сказала, что человек в комнате - это Гревилл, я был зол и напуган, из-за того, что нас подставили.
Он никогда не показывал этого. Ким посмотрела ему в глаза.
– Правда?
– Я очень испугался, Кимберли.
– Его пальцы сжали ее руку, а большой палец стал выводить круги на тыльной стороне ладони.
– А ты? Ты не выглядела разозленной, - подсказал он ей после секундного молчания.
– Я... Я была так... – Ее глаза наполнялись влагой по мере того, как захлестывали воспоминания.
– Так напугана. Я знала, что могу умереть там.
Его глаза сузились.
– Ты думала, я оставлю тебя?
Дрожь усиливалась до тех пор, пока она не почувствовала, что вся кровать начала сотрясаться вместе с ней.
– Я знала, что он заставит вас уйти. Он не оставил бы вам выбора, и...
И она бы кричала в одиночестве, пока умирала. Рауль вздохнул и потянул ее вниз на себя. Ким стала отбиваться.
– Нет, я сделаю вам больно.
– Он фыркнул, засмеявшись через боль.
– Если будешь драться со мной, то да. Я уже даже чувствую, как начинают расходиться швы.
Она замерла, уставившись на белые марлевые повязки, покрывающие его грудь.
– Ложись рядом со мной, gatita.
Когда она подчинилась, он застонал от удовольствия, устроив ее голову в углублении своего неповрежденного плеча. Тепло струилось от него, подобно солнечному свету, и охвативший ее холод отступил. Вздох сотряс все ее тело.
– Хорошо. – Одной рукой он гладил ее волосы, а другой обнял вокруг спины, надежно удерживая Ким на себе.
– Gatita, неужели ты не понимаешь, что нужна мне в моих объятиях не меньше, чем
Она прикрыла глаза с вновь обретенной уверенностью.
– Спасибо.
Его низкий смех был сердечным и обнадеживающим.
– Теперь мы должны поговорить о случившемся, чтобы наши воспоминания правильно осели в памяти, не так ли?
– Он мог сконцентрировать ее внимание во время их личных разговоров, будто был специалистом в области изучения посттравматического синдрома.
– Моя очередь. Я предчувствовал беду. Я хотел, чтобы ты убежала, но ты вернулась. Я никогда не был так напуган.
– Он вдохнул и зарычал.
– Я очень горжусь тобой, sumisita m'ia, но намерен задать тебе трепку за неподчинение мне.
Ким хихикнула ему в плечо, зная, что он не сделал бы ничего подобного.
– Я тоже очень горжусь вами, но мне следует отшлепать вас, из-за того, что не позволяли мне драться рядом бок о бок.
Он хмыкнул.
– Ты хорошо поработала с Надзирателем и охранниками. И с Гревиллом.
У нее перехватило дыхание. В ярости размахнувшись тяжелой лампой, она с ужасом услышала хруст кости. Неописуемый звук, который он издал, глухой стук удара его тела об пол. Ее глаза наполнились слезами, и в этот раз она позволила им пролиться.
– Я убила его.
Пальцы Мастера R прошлись вниз по ее руке.
– Я знаю. – Еще одно скольжение.
– Единственный возможный выбор был между его смертью и нашей. Гален утверждает, что я тоже убил нескольких мерзавцев.
Ким шмыгнула носом, слезы намочили его грудь. Он был мужчиной. Ему, вероятно…
– Я убивал раньше и скажу тебе, что несмотря на то, сколько времени прошло, мне также тяжело вспоминать об этом. Часть тебя всегда будет испытывать чувство вины. Грязи.
– Вы тоже?
Его горький смех всколыхнул ее волосы.
– Я не Бог, и убивать человека неправильно. Нам обоим предстоит пережить горе поотнятыми нами жизням, злиться и испытывать потребность орать на ублюдков за то, что вынудили нас сделать это.
– Он уткнулся носом в ее макушку.
– И поскольку я мужчина, то был бы признателен, если бы ты поплакала за нас обоих, gatita.
Неправильно. Злость. Горе. Рыдания душили ее, а затем эмоции перелились через край. В конце концов, это всего лишь слезы, и она в безопасности с тем, кто может утешить ее в ответ.
* * *
Воскресным днем, сидя рядом с больничной койкой, Ким следила за лицом Мастера R, пока тот спал. Цвет его лица улучшился, а со лба исчезли хмурые морщинки. Медсестра дала ему рубашку сегодня утром, и он снова бросил ее в изножье кровати. Впрочем, так было даже лучше, это позволяло Ким видеть повязки на его голой груди. На белых бинтах выступило только несколько красных пятнышек, в отличие от той первой повязки, которая была пропитана кровью насквозь.