Пришелец в семье
Шрифт:
— Мы — эмиссары королевского двора. Вы, поскольку являетесь изгнанником, не имеете права разговаривать с нами, — она отвернулась от Уайта и отошла к другой стороне прозрачной стены.
— Пять минут, это все, о чем я прошу. Я и мой «Глок». Поверь мне, мама научила меня стрелять быстро. Очень быстро.
— Соблазнительно, — сквозь стиснутые зубы процедил Джефф. — Не откажусь надрать им задницы.
— Вы — король, Мой Государь.
— Даже не начинай, — Джефф оторвался от меня и подошел к интеркому. — Ты, подойди
— Да, Ваше Величество?
— Начну с того, что я весьма очарован тем, что вы изгнали сюда мой народ, что ты оскорбляешь религиозного лидера моего народа, к тому же еще и моего дядю, и при этом продолжаешь считать, что я ваш король. Второе, если еще хоть раз заговоришь хоть с кем-нибудь на Земле, особенно с Суверенным Понтификом в подобном тоне, я тебя убью, голыми руками. О, я умею это делать, поверь мне. И, наконец, я не знаю, кем вы себя возомнили, но если не объяснитесь прямо сейчас, я прикажу, чтобы вас убили, не сходя с этого места. Понятно?
— Вы такой же, как ваш дедушка, Ваше Величество, — женщина слабо, но весьма самодовольно улыбнулась.
Джефф бросился к окну. Я испугалась, что он прорвется сквозь него.
— Джефф! Джефф! — мы с Кристофером повисли на нем. — Она имеет в виду другого! Не нашего. Ну, нашего, только другого нашего! Того, кто остался в домашнем мире! — закричал Кристофер, потому что мелодия рычания Джеффа понемногу превращалась из «разъяренного медведя» во «льва, отвоевавшего целую степь».
— Она имеет в виду отца твоего отца, Джефф! — я кричала тоже. Вот только мы не успокаивали его. Вообще. И это естественно, ведь Джефф решил, что Главная Сучка только что сравнила его с Рональдом Йейтсом, он же Мефистофель, он же, Верховный Урод. Ярость Мартини была понятна.
— Джеффри, успокойся, — тихо сказал Уайт.
Мартини остановился, глубоко вздохнул и позволил нам с Кристофером отвести его подальше от прозрачной стены.
— Извините, — он трясся.
Эмиссары выглядели потрясенно, кроме той, кого я обозвала Главной Сучкой. Выглядела она удивленно.
— Ваше Величество, вы, как я посмотрю, вспыльчивы.
— Весьма. Серьезно, Джефф, впусти меня туда. Я открою свою сумочку и воспользуюсь нашим секретным оружием. Они даже не узнают, что их убьет.
— Они могут убить тебя, — тихо сказал Джефф. Он уставился на эмиссаров. Я никогда раньше не видела в его взгляде столько гнева.
— Возможно. Но я хочу зайти туда.
— Я не хочу, чтобы они причинили тебе боль, так что нет.
— У нас два пути, легкий и трудный, Джефф.
— Я не хочу, чтобы ты стреляла в них. Мы не знаем, что они еще сюда занесли.
— Имеешь в виду, кроме стресса и проблем с кровяным давлением?
— Да.
— Я не буду в них стрелять. Они меня не убьют. Впусти меня. Пожалуйста.
— Зачем?
Уайт кивнул одному из охранников, дверь открылась.
— Мисс Кэтт.
Я перестала держаться
— Чуваки, рада вас видеть, — дверь за спиной захлопнулась. — А теперь давайте начистоту. Вы не хотите одобрять мою кандидатуру. Я не собираюсь проходить ваши тесты. И каких результатов вы ожидаете от этой нелепой затеи?
Ко мне подошла Главная Сучка. Ростом она выше меня.
— Ты, ничтожнейшая из смердов. Как ты смеешь...
— Бла-бла-бла. Я все это и раньше слышала. Я американка, слышишь, идиотка. У нас тут таких историй полно, так что я не куплюсь на вашу игру. Я ведь не идиотка.
Я прошла сквозь толпу. Под знакомый шаблон в этом собрании подходило двое, тот, что с фингалом и еще один парень. Я обратилась к ним:
— Вот вы двое, настоящие центаврийцы. Все остальные, получается, оборотни с планеты амазонок, так же известных, как раса Свободных, или вы из какой-то другой делегации? Потому что никто из вас не с той планеты, которую наши центаврийцы называют домашним миром.
Вся делегация с удивлением, включая Главную Сучку, смотрела на меня. Главная Сучка пришла в себя быстрее всех.
— Как... как ты смеешь намекать...
— Брось. Я землянка. Хотите узнать самый простой способ, чем наши центаврийцы отличаются от других людей? Они офигенно красивы Мой маленький друг, тот, с синяком под глазом, и другой парень, довольно симпатичные. Остальные? Хм, ладно, но ни один не выиграет даже завалящего приза против Джеффа, Кристофера и остальной части банды наших центаврийцев.
— В нашей культуре внешность многое значит, — сказал парень с фингалом.
— О, точно, — я шлепнула ладонь на грудь Главной Сучки. — Одно сердце, — а потом я обошла зал и сделала то же самое с остальными. Остановить меня никто не пытался. — Хорошо, восемь из вас с двумя сердцами, двое с одним и, какая мерзость, двое с тремя. Я даже не хочу об этом думать. Однако это означает, что не все из вас центаврийцы.
Я посмотрела на тех двоих, у кого обнаружилось три сердца. На обоих какие-то уродливые ожерелья. Я стянула их и столкнулась носом к носу с чем-то, выглядящим как гигантские игуаны. Одеты в эластичные костюмы, стоят на задних лапах, но, все же, игуаны. Гигантские игуаны, выглядящие взбешенными, как обычно выглядят игуаны.
— Джефф?
— Да, малышка.
— Я не кричу, потому что они разумны. Но мне было бы приятнее, если бы вы там достали, ну, знаешь, лазеры-фазеры какие-нибудь или что-то в этом роде.
— Кроме как в бою, мы не убиваем, — сказала Игуана Номер Один.
— Точно. Ты хорошо говоришь. Наши игуаны не говорят. Как правило.
— Мы не игуаны, — с обидой сказала Игуана Номер Один. Игуана Номер Два просто с укоризной посмотрела на меня.
— Точно. Комодские Драконы?
— Как ты смеешь?.. — снова взвилась Главная Сучка.