Пришелец
Шрифт:
— Типа «сделают крайним» и спишут на меня неудачи? — продолжил Макаров. Не выйдет. Я принципиально отказался от оплаты, и просто консультирую рабочих велозавода. И в бумаге, что мне Нагульнов выдал, написано, что я с его подачи «помогаю рабочим велозавода освоить производство бензоэлектрогенераторов». Ну и говорил всем, что пока ещё только учусть на инженера. Самое же главное, получилось, — генератор работает!
— Эх, сын! Это пока, пока успехи, хвалят! А вот провалы, обязательно попытаются повесить на тебя.
— Посмотрим, — Матвей закончил
— Сын, создание нового лекарства, это сложный и долгий путь. И венцом работ является испытание нового препарата на добровольцах…
— Боишся батя, что будут смертные случаи, отравления? Не бойся, большую часть пути, о котором ты упомянул, уже пройден зарубежными исследователями. Нужно просто найти дешёвый способ синтеза и очистки препарата, затем, на смертельно больных добровольцах, с их согласия, испытать препарат и найти дозировки. Стрептоцид, вообще-то, довольно ядовит, и может поражать почки, кровь. С другой стороны, пока к нему бактерии не выработали устойчивость, достаточно минимальных доз. Осторожность и внимание к истории болезней пациента, могут снизить риск до минимума.
— Что ты имел в виду, сын, про «выработку устойчивости»? — в отце заговорило профессиональное любопытство.
— Имел в виду, что как и любые живые существа, бактерии также подвержены влиянию отбора, описанного Дарвиным. Отсюда следует крайне неприятный вывод — они могут приспосабливаться к препаратам, и эффективность лекарственных средств будет падать. Если не принимать специальных мер, то лет через десять интенсивного использования нового лекарства по всему миру, возникают устойчивые штаммы. НО! Есть и исключения, лекарства, к которым мишенные микроорганизмы устойчивость выработать не могут. Надо бы такими лекарствами заняться по-плотнее. Правда, только после создания хорошо оснащённой лаборатории.
— Любопытно. Откуда ты это знаешь, Митя? Вроде твои интересы были в области физических наук…
— Мне пап, интересно многое. Просто о физике я до недавных времён больше говорил.
— И что ты ещё интересного в области медицины и биологии узнал?
— Ну, например, нашёл упоминания о разной природе заболеваний. Есть, папа, болезни вызываемые бактериями. Как простейшими, безъядерными, так и эукариотными, с ядром. Эти заболевания наиболее известны, и их возбудители тоже. Но есть и ещё болезнетворные агенты!
— Какие?
— Так называемые «ядофакторы». Фильтрующиеся, из-за малых размеров, возбудители болезней. По латыни — «вирусы». Например, болезнь табачная мозаика вызывается как раз одноимённым вирусом. Вирусы в десятки и сотни раз меньше по размерам чем бактерии. И не размножаются в пробирке! Только в живом организме! И кстати, знаменитая «испанка», как раз подобными возбудителями и вызывается.
— Кажется, я слышал что-то о «контагии» Ивановского, — отреагировал на рассказ сына отец.
—
— Вот как? Любопытно. Что такое автокатализатор?
— А что такое катализатор, ты пап, понимаешь?
— Не считай меня дремучим, — немного обидевшись, ответил отец. Катализатор — вещество, ускоряющее реакцию, но само в ней не расходующееся.
— А как работает катализатор, ты пап, представляешь?
— Это на самом деле, в деталях, до сих пор химическая загадка. Предполагают, что катализатор образует с реагентами некое промежуточное соединение, затем распадающееся на продукты реакции и сам катализатор.
— Тогда тебе пап, будет несложно понять, что автокатализатор воспроизводит из реагентов самого себя, помимо ускорения реакции…
Матвей ещё долго разговаривал с отцом на медицинские и около темы. Закончился разговор тем, что отец пообещал Мите принести с работы несколько неисправных микроскопов.
Глава 15. Абразив
Утром, придя на велозавод, Матвей оказался атакованным секретарём комсомольской ячейки Семёном.
— Матвей, ты не знаешь, чем можно заменить абразив?
— А для чего он вам? Вроде вчера недостатка в шлифпорошке не было…
— Вот именно, что вчера! Все запасы подошли к концу. Ребята вон, пытаются из отходов его выделить.
Действительно, в углу цеха несколько молодых рабочих возились, с, на первый взгляд, нежелательными на производстве предметами, — винными бутылками, однако были они заполнены не вином, а мутной жидкостью, на дне был виден слой осадка. Помимо бутылей со взмученным в воде отходом от процесса шлифовки, на столе Матвей увидел песочные часы по которым рабочие контролировали длительность процесса.
— Привет трудовому классу! — поприветствовал их Бронштейн, подойдя вплотную.
— Неплохо бы магнит к бутылкам прикреплять, дабы стружку от абразива отделять…
— А, это ты, Матвей, — отреагировал один из работавших. Гдеж его взять, магнит-то?
— Дык с магнето движков. На время, для очистки…
— Ладно, сделаем. Слушай, не знаешь, где можно раздобыть свежий крупный абразив?
— Где достать, увы, не знаю. Но знаю как сделать… А что, негде взять новый?
— Негде, сокрушённо ответил другой. Дефицит! Выкручиваемся как можем. Вот, решили старый отмучивать. Ведь расточка цилиндров, восстановление их геометрии, требует просто массу абразива!
— И как получается корунд регенирировать?
— Чего-чего? — не понял отвечавший.
— Эх, снова я не то сказал. Восстанавливать шлифпорошок, то чем вы заняты сейчас.
— Получается, но не очень. Зёрна в процессе шлифовки дробяться, так что у нас полно мелкого абразива, а вот крупного, для обдирки изношенных цилиндров уже почти и нет.