Прислушайся к музыке, к звукам, к себе
Шрифт:
Наедине с собой вы обходитесь без нее, и это не причиняет вам никаких неудобств. На публике вам приходится мириться с этими нежелательными звуками, но, как выразился один ангедоник (невольно повторив за Набоковым), «музыка – странная вещь, одновременно навлекает скуку и отвлекает». Ни то ни другое нельзя назвать адской пыткой. Можно прожить с этим всю жизнь и ни разу не проронить слезу и не утратить самообладание.
А вот другие люди – это уже проблема.
В нашем обществе считается постыдным не любить музыку. Под «нашим обществом» я подразумеваю всю совокупность людей, считающих себя причастными к Культуре, аморфную элиту, к которой может
Проблема, связанная с этими утверждениями об универсальной силе искусства, заключается в том, что они делаются людьми искусства и находят отклик среди тех, кто уже интересуется искусством или верит, что Билли Джоэл способен опознать ярчайшее проявление человечности, когда его видит. Самопровозглашенная элита берется говорить за всех и попросту не слышит молчаливого несогласия тех, кто не разделяет ее ценностей.
Многие ли согласятся, что без музыки жизнь была бы заблуждением? Далеко не все, как, вероятно, хотелось бы Фридриху, Уиллу и Билли. Один журналист Melody Maker написал как-то, что слушать Бьорк «так же необходимо, как дышать», однако исторические и биологические факты свидетельствуют о том, что дыхание все же неизмеримо важнее, равно как пища, вода и сон.
Я не сомневаюсь, что для некоторых людей слушание музыки представляет собой глубинное, трансцендентное переживание. Для меня это именно так. И, быть может, для вас.
И тем не менее музыка одновременно чрезвычайно переоценена. Каждый день ее превозносят до небес люди, которые, по правде говоря, вовсе не испытывали такого безмерного восторга, как предполагают всевозможные прилагательные в превосходной степени. Эти люди послушали запись или сходили на концерт, приятно проведя время, и затем говорят вам, что их мозг взорвался миллионом радужных осколков, разлетевшихся по космосу на волнах неземного блаженства. Или что они скорее отгрызут себе руку, чем еще раз послушают такую-то песню. Что, серьезно? Возьмут и отгрызут? Всю руку? Такое ощущение, что музыка дает людям совершенно другую степень свободы пороть чушь, чем изобразительные искусства и литература.
Ни один журналист не рискнул бы заявить, что если вам не нравятся модели поездов, стихи Т. С. Элиота, пробежки или «Звездные войны», вы, должно быть, клинически мертвы. Но если вы не пришли в восторг от их любимых звуков – запросто.
Своей книгой я не хочу нагнетать этот хайп. Я предлагаю взглянуть, как мир устроен на самом деле. Музыка занимает в нем определенное место, и многим людям кажется, что это место не очень велико.
Я не о тех пяти процентах людей (или сколько их на самом деле), кто готов позволить ученым изучать волоски у себя на руках, чтобы определить степень тяжести их музыкальной ангедонии.
Я об обычных людях, которые предпочли бы, чтобы в ресторане, где они едят, не играла музыка, или о тех, кто бесится, когда сосед по квартире включает радио, не успев толком проснуться, или даже о тех, кто с деланым энтузиазмом кивает, когда его приятели обсуждают предстоящий концерт, куда у него нет ни малейшего желания идти, о туристах, которые возвращаются из заграничного путешествия и не привозят новой музыки, о водителях, чье радио в машине настроено на новости или ток-шоу, о путнике, который целый день
Я о тех несчастных заблудших душах, которые смущенно признаются на онлайн-форумах вроде Mumsnet или Quora, что музыка для них почти ничего не значит, и получают в ответ град упреков и порицаний от возмущенных поклонников музыки, беснующихся, словно целый хор шекспировских Лоренцо.
Я всю жизнь наблюдал за отношениями разных людей с музыкой и пришел к выводу, что любовь к ней как таковой можно сравнить с любовью к кулинарии, садоводству, антикварной мебели, животным, поэзии и так далее. У кого-то она есть, у большинства – нет.
Да и с чего бы всем любить музыку? Звуковая насыщенность нашего социума – явление относительно недавнее и вполне может оказаться тупиковой ветвью человеческой эволюции. Наш вид как-то выживал на протяжении миллионов лет без транснациональной индустрии развлечений, YouTube и Spotify. В отдаленном прошлом музыки вокруг нас было значительно меньше. Она играла определенную роль в различных ритуалах и церемониях. Порой была удовольствием, порой – обязанностью, порой – аккомпанементом для банкета, но музыкальное сопровождение не носило постоянного характера. Без сомнения, одни люди пели во время работы, но другим хватало звуков, производимых рабочим инструментом. Некоторые и вовсе ходили за водой в тишине, слыша только, как ноги ступают по земле и поскрипывает ведро. В отсутствии музыкального сопровождения не было ничего зазорного.
С приходом капитализма эта картина изменилась. То, что некогда считалось роскошью, теперь входит в базовый набор, что было коллективным, стало индивидуальным, что было технической необходимостью, превратилось в необязательное дополнение, а то, что некогда было сознательным обязательством, в наши дни стало неуловимой, эфемерной сущностью, поставляемой по невидимым трубопроводам отовсюду и ниоткуда. Произведений искусства у нас в избытке. Творения нашей культуры уже лезут из ушей. Их даже не нужно искать, отделяя зерна от плевел. Искусство в воздухе, его больше, чем кислорода, и нас постоянно побуждают дышать глубже.
Однако переизбыток искусства еще не означает, что все обязаны его любить.
Да, некоторые люди любят музыку.
Некоторые готовы слушать ее под настроение.
Некоторые то слушают, то нет.
Некоторые не слушают вовсе.
Однако всем хочется быть частью общества. А наше общество считает равнодушие к музыке неприемлемым.
Как же быть?
«Мне попалась ужасающая статистика по Америке, согласно которой музыкальный альбом в среднем проигрывают 1,2 раза, – рассказал Питер Гэбриел журналу Rolling Stone в 1989 году, вскоре после невероятно успешного релиза своего пятого студийного альбома So. – Обычно это импульсивная покупка или желание порисоваться перед девушкой, это часть артиллерии, с помощью которой вы сообщаете миру о себе».
Такому артисту до мозга костей, как Гэбриел, подобная статистика действительно может показаться пугающей, но, скорее всего, она достоверна. Большинство людей не обращаются к музыке исключительно ради ее эстетической ценности, и им действительно нужно укрепить связь с друзьями, коллегами, соседями или кем-то еще, на кого требуется произвести впечатление.
Почти все товары в капиталистической экономике рекламируют одинаково: потребителю внушают, что, купив его, он станет особенным в глазах других (и тем самым в собственных). Музыка – такая же часть нашей экипировки, как одежда, гаджеты, предметы интерьера, книги, прическа и так далее.