Присоединиться к большинству
Шрифт:
Сказав это, Стивенс даже остановился, потрясенный собственными словами.
– Это обычная ошибка, Энтони, - нарушил его возвышенное оцепенение Дьюи, - Она часто возникает в самом начале больших перемен. Люди видят быстрое решение старых проблем, но не очень понимают, что новая ситуация создает новые, еще не виданные. Просто о них еще не догадываются, и за отсутствием опыта не могут предсказать. Часто - даже вообразить.
– Какие же, профессор? Какие новые проблемы?
– насмешливо уточнил Стивенс.
– Например,
– И потом, - добавил Зайцев, - Вместе с проблемами исчезло и многое, что было неплохим в прежнем мире.
– Что же?
Зайцев отхлебнул вина.
– Искусство, например.
– А почему Вы думаете, что у Пана нет искусства?
– поинтересовался Дьюи.
– А Вы полагаете, - Зайцев усмехнулся, - что Пан сейчас пишет новую "Yesterday"? Сочиняет баллады о неразделенной любви к самому себе? Мучается от непонимания его тонкой душевной организации окружающей межзвездной пустотой? Снимает фильмы о том, как мужской пин ищет женского пина?
– А почему нет, Виктор?
– Стивенс не терял благодушия, - Как не крути, Пан - плоть от плоти человечества, и ничто человеческое ему не чуждо. Не сомневаюсь, что он любит детей.
– Разумеется, Энтони, - кивнул Зайцев, - И я уверен, что в новом мире младенческая смертность сильно уменьшится. Увеличится продолжительность физической жизни - тем более, что насильственной преступности не станет, а самоубийства станут невозможны. Профилактика болезней и травм окажется поставлена на системную основу, тем более, теперь это станет намного проще. Как же иначе? Первоначальная расточительность Пана быстро закончится, ведь человеческое существо - ценнейший ресурс. Особенно женщины, способные этот ресурс воспроизводить.
Дьюи нахмурился. Впрочем, Стивенс в это время смаковал вино, и, кажется, не заметил в словах Зайцева мрачной иронии. Бортинжерер слегка поболтал жидкость на донышке бокала, поднес к носу, скорчил гримасу полного удовлетворения и выпил. Обвел веселым взглядом остальных присутствующих.
– Кстати, господа, а почему в традиционных собраниях нашего клуба не участвуют дамы?
– Что-то рано, - заметил Зайцев, - В наших краях разговоры о babakh начинались после бутылки на брата.
– Разговоры о чем?
– с порога послышался голос Жанны.
Зайцев обернулся. Жанна поднялась на порог веранды. Вместо обычного комбинезона на ней было вечернее платье - с глубоким декольте и рискованным разрезом на ноге. Выглядела она довольно эффектно.
– О взрывах, Жанна. Они по-русски называются "бабах!" - Зайцев вскинул руки, изображая взрыв, - Русские любят обсуждать
– Я люблю взрывное дело, - улыбнулась Жанна, и села на свободный шезлонг, - И нарушать правила тоже люблю.
Стивенс немедленно протянул ей налитый бокал. Жанна приняла его, удостоив бортинженера холодной улыбкой.
– Спасибо, мистер Стивенс.
– Рад услужить Вам.
– В этом я не сомневаюсь, - Жанна кивнула, - Хотите потанцевать?
– Да, конечно, - Стивенс с готовностью подошел к ней, - Какую музыку Вы предпочитаете?
– А вот эту, - Жанна махнула рукой в темноту, откуда доносился мерный перестук барабанов.
Стивенс удивленно приподнял бровь. Жанна обняла его, и они начали двигаться в медленном танце. Зайцев залюбовался. Высокий крупный Стивенс в белой расстегнутой на груди рубахе и штанах и стройная длинноногая Жанна в красном платье выглядели такой красивой парой, что зависть просто не приходила в голову.
На лице Стивенса красовалась широкая и немного глуповатая улыбка. Жанна тоже улыбалась, но ее гримаса больше напоминала оскал красивого хищного животного, готового к прыжку. Неожиданно она схватила голову Стивенса обеими руками и впилась в его губы. Через мгновение Стивенс отпихнул ее. Рот бортинженера ошеломленно приоткрылся. По его нижней губе на белоснежную рубашку стекала тонкая струйка крови. Он попятился. Споткнулся и смешно плюхнулся на шезлонг.
Жанна облизнулась. На ее губах расплылась то ли помада, то ли кровь Стивенса.
– Ну что же Вы, Энтони? Разве Вас не радуют проявления страсти со стороны красивой женщины?
Она присела на стул и положила ногу на ногу. Лица возлежащих напротив нее в шезлонгах мужчин выглядели теперь на редкость по-дурацки.
Жанна посмотрела на Стивенса сверху вниз, слегка вытянув шею - совсем как самка дикого кошачьего.
– Вы же хотите со мной переспать, мистер Стивенс? Это только что было написано на Ваших расширенных зрачках огромными буквами. Вы готовы это сделать прямо сейчас.
Она широко улыбнулась.
– Здесь...
Стивенс беспомощно обернулся к Дьюи. Проф крякнул.
– Жанна, я думаю, не стоит...
– Почему не стоит?
– перебила его Жанна, - Или Вы хотите выполнить задание вместо не справившегося товарища - как на комплексном тренажере? Или помочь ему? Или вы все вместе хотите?
Дьюи тревожно посмотрел на Жанну взглядом врача.
– Жанна, происходит что-то неправильное. Дайте руку.
Он протянул руку. Жанна клацнула зубами в сантиметре от его пальца. Зайцев вздрогнул и глянул на профессора. Лицо Дьюи вдруг резко изменилось. Оно приобрело обреченное скучающее выражение, как будто он понял что-то, с чем не может и не хочет ничего делать.