Присвоенная
Шрифт:
Я в неверии уставилась на его ладони, и осторожно потрогала их одним пальцем, вызвав у Кайла приступ хохота.
— Диана, — качал он головой, все еще смеясь, — ты же человек, чего ты боишься? Для людей это совершенно безопасно и, в общем-то, неощутимо, — и вдруг он взял мое лицо в ладони, как будто демонстрируя их безобидность, повисла долгая пауза… Неловко улыбнувшись, я потихоньку высвободилась, а он продолжил, как ни в чем не бывало: — Кроме того, для разряда необходимо усилие …нет, не воли. Если честно, я даже сам себе не могу объяснить, как именно я это делаю. Но это неважно, не
— Ты, что же, …можешь убивать их прикосновением? — я не сводила недоверчивого взгляда с его рук. Руки как руки, ничего особенного, сколько раз он прикасался ко мне, и я не ощущала никаких «разрядов». Но, с другой стороны, я ведь …не такая, как Кристоф.
— Только низших, и то не всегда, — с сожалением признал Кайл, бахвальство исчезло из его голоса. — Остальных удается лишь парализовать — в большей или меньшей степени.
Вот что произошло у них с Мойрой — он ударил ее разрядом. Представив на миг, как она была удивлена, я не знала, хохотать или ужасаться — потому что ее ярость, последовавшая за удивлением, была, без сомнения, ужасной.
И тут же я почувствовала, как соскучилась по ней! И осознала, что в целом мире у меня нет никого ближе Мойры…
Вдруг в Кайле проступил незнакомец — холодный, жесткий, расчетливый. Его голос резанул сталью:
— Хотел бы я, чтобы это было надежно и наверняка! Как пуля в голову для человека.
И с сожалением вздохнув, продолжил:
— Но в любом случае, с парализованным дальше справиться проще…
— И?
— И потом я использую самое сильное средство в арсенале охотника — вливаю им в горло особую жидкость, разъедающую их плоть подобно кислоте. Если с кожи ее можно удалить, то внутри…
Только когда он замолчал, я заметила, что дрожу всем телом.
— Ты ведь знаешь о существовании этой жидкости? — на мгновенье его непроницаемый взгляд напомнил мне о …клиническом интересе, с которым Кристоф смотрел на меня, истекавшую кровью.
Конечно же, он был в курсе, что я знала. Следы от этой «воды» надолго остались на лице того, кого я так…
Стиснув зубы, я кивнула.
— Между собой мы называем ее «огонь-вода», — он криво улыбнулся, будто извиняясь за неловкое название, — так сказать, древний профессиональный фольклор. «Огонь-вода» и была главной причиной, почему я нанялся в их дом под видом ученого…
…Озера охраняются так тщательно, что пробраться к ним возможно только «изнутри», став своим в доме. Время от времени перед каждым охотником встает проблема добычи этой жидкости, и каждый решает ее по-своему: подкупом, шантажом, или рискуя своей жизнью. Кайл решился на это впервые, практически исчерпав запас, сделанный еще его отцом…
— Это была огромная удача — попасть не просто в дом одного из высших, а в логово самого Кристофа! — глаза Кайла горели воодушевлением прошлого. — Они искали талантливого химика, и я использовал все возможности и связи, создавая себе новое имя, документы и алиби. Я даже провел пару лет, занимаясь настоящей научной работой при одном университете. И они купились! Каково же было мое удивление, когда я узнал, что цель программы, к работе над которой я должен был присоединиться —
Бурная речь затихла, и Кайл посмотрел мне в глаза.
— А потом я увидел тебя…
Я улыбнулась, в свою очередь, вспомнив те дни, когда ослепленная ужасом, не видела не то, что Кайла — почти ничего вокруг.
— Ты вошла в лабораторию в серой униформе прислуги, бледная от страха, нервная, но в то же время создавалось странное впечатление, будто ты — королева, соизволившая прийти к слугам. И даже свалившись в обморок, ты была невероятно красива…И сейчас… ты такая же… — его голос прервался, и я уловила, как его руки дернулись в моем направлении.
Почувствовав, что краснею, я нахмурилась и повернулась к океану — мне так не хотелось переключать наши отношения на эту волну.
Было еще слишком рано.
— Я вовсе не собирался сцепляться с Кристофом — в его доме, с бесчисленной охраной вокруг, это было бы самоубийством, — продолжил Кайл, возобновив контроль над собой, — но и отдать ему тебя, такую напуганную, доверчивую, я тоже не мог… Только не ему… этому чудовищу. В нем нет ничего человеческого, Диана, — краем глаза я видела, как он заглядывал мне в лицо, и его голос становился все более уверяющим, убеждающим, внушающим… — Ты — лишь игрушка для него. Наигрался и бросил…
И хотя я слышала те же слова и от самого Кристофа, хотя он поступил со мной именно, как с игрушкой, не оправдавшей доверия, мне стоило огромного труда не заорать: «Это не правда! Он любил меня!».
Поэтому я спросила, наверное, излишне грубо, уводя разговор в другую сторону:
— А как насчет денег? На что ты живешь?
Но он улыбнулся, будто заранее предвидел такую мою реакцию, и невозмутимо ответил:
— Я обеспечен материально — услуги наши стоят очень дорого. Несмотря на то, что снаряжение и скрытный образ жизни откусывают большую часть денег, да и работа бывает нечасто, остается достаточно.
— Значит, тот, у кого нет таких средств, на вашу помощь может и не рассчитывать? — мне трудно было удержаться и не пнуть его в отместку за слова, резавшие душу.
Но Кайл отозвался так же спокойно:
— Иногда мы берем оплату информацией — нам нужны осведомители, свои люди в доме врага.
Свои люди…
— А кто в доме Кристофа помогал тебе?
— Мика.
Я уставилась на него, пораженная. Если бы надо было выделить кого-то, кто ненавидел меня больше, чем другие, я бы с уверенностью назвала ее.
— Она, что, твой должник?
— Нет, просто она сочувствовала тебе и хотела помочь сбежать от этого монстра, пока ты еще жива.
Это звучало абсурдом. Все, что угодно, только не сочувствие!
И вдруг, вспомнив слова Мики, истекавшие ядовитой завистью, я поняла причину ее негаданной помощи и улыбнулась. Глупая. Жива ли она еще …или уже попала под руку Кристофа, разъяренного моим очередным исчезновением?..
От размышлений о том, какие разные мотивы могут быть у людей, объединенных общим делом, меня отвлек Кайл.