Присягнувшие Тьме
Шрифт:
Я тут же вышел из кабинета.
Лучше сразу же освободиться от этого груза.
Я в нескольких словах описал произошедшее. В заключение посоветовал ей обратиться за дополнительной информацией к Левен-Паю. Я уже пятился к выходу, когда она предложила мне чаю. Я отказался.
— Закройте дверь.
Она произнесла это с улыбкой, но тоном, не терпящим возражений.
— Садитесь.
Я уселся в кресло напротив нее. Она обратила ко мне свой знаменитый ясный взгляд:
— Что вы
— Это компетенция психиатров. Надо знать, проходит ли такое без последствий и…
— Речь идет как раз о последствиях. Вы полагаете, Люк не пострадает?
Я сделал неопределенный жест. Возвратившись, я доложил ей лишь о некоторых результатах своего расследования. Об общности дел Симонис, Джедды и Рихиимяки. Я рассказал о сатанинских убийствах, но не упомянул ни о «лишенных света», ни о «Невольниках». Однако она продолжала:
— Я не верю в дьявола. Еще меньше, чем вы. Потому что я не верю даже в Бога. Но можно себе представить, что такая галлюцинация перерождает того, кто ее видит, и толкает его на совершение преступления… особого рода.
Я не ответил.
— Я лишь формулирую ваши собственные выводы.
— Я вас не знакомил со своими выводами.
— Косвенным образом познакомили. Вы выявили три убийства в четырех точках Европы, совершенные одинаковым способом. По меньшей мере в двух случаях мы знаем убийц. Каждый из этих людей пережил негативный предсмертный опыт. Это ведь так, не правда ли? Я молчал. Она продолжала:
— И Люк сейчас как раз находится в таком состоянии — полного… перерождения.
— Ничто не указывает на то, что он переродится.
— По-моему, все признаки налицо.
— Вы судите слишком поспешно.
— У вас другая гипотеза?
— О ней еще рано говорить.
— Рано? А я думаю, что даже поздновато. Вас заждались другие дела. Вы должны вернуться к работе.
— Вы мне сказали…
— Ничего подобного. Я вам уже предоставила неделю отпуска. Вы исчезли на десять дней, а возвратившись, так и не взялись за работу. Вы хотели узнать причину самоубийства Люка. Теперь нам все про него известно. Дело закрыто.
— Дайте мне еще несколько дней. Я…
— Как ваша подопечная?
— Моя подопечная?
— Манон Симонис. Подозреваемая в убийстве собственной матери.
— Вы не знаете фактов, — ответил я, напрягаясь. — Манон не подозреваемая. Доказательств нет. Нет мотива.
— А если она пережила негативный предсмертный опыт, как ваша итальянка или эстонец? В подобных случаях мотив сводится к психической травме.
Я молчал.
— Я не собираюсь ее впутывать, Матье. Я только хочу вас предупредить. Корина Маньян сделала представление в Судебную полицию. Они мне звонили. Она готовится еще раз допросить Манон
— На каком основании?
— Все из-за авантюры Люка.
— Почему Манон должна ответить не так, как в первый раз?
— Спросите это у Маньян.
— Они предполагают ее загипнотизировать? Ввести ей какое-нибудь лекарство?
— Повторяю, я ничего не знаю об этом. Но Корина Маньян говорила о психиатрической экспертизе.
Я кусал себе губы. Дюмайе добавила:
— Опасайтесь ее, Матье.
— Вам известно что-то еще?
— Она связалась с прокуратурой Кольмара и запросила досье Давида Обердорфа.
— Это еще кто?
— Тип, который убил священника в декабре девяносто шестого. В припадке одержимости.
Я поднялся и пошел к двери:
— Абсурд. Эта баба — ненормальная.
— Матье, подождите.
Я остановился на пороге.
— У меня все же есть хорошая новость. Кондансо, парень из Службы собственной безопасности, закрыл дело Субейра.
— Каково его заключение?
— Попытка самоубийства. Это все упрощает, не правда ли? Люк отделается несколькими визитами к психиатру.
— А Дуду и другие?
— Против них ничего нет. Левен-Паю постарался.
Я уже поворачивал ручку двери, когда Дюмайе сказала:
— Кстати, вы ведь копались в убийстве Массина Ларфауи?
— Ну и что?
— Вы ничего не обнаружили?
— Ничего сверх того, что обнаружил Люк и его люди.
— Правда?
Либо у Дюмайе есть свои источники, либо она читает мои мысли. Я ей ничего не говорил про ибогу. Пришлось уступить:
— Возможно, есть связь с делом Симонис. Со всей серией убийств.
— Какая связь?
— Мне нужно время.
— Так или иначе, Маньян будет действовать. Заполните пробелы в вашем досье, пока она сама этого не сделала. С помощью тайн вашей подружки.
97
13 часов
Я закрылся в своей клетушке на задвижку. Теперь я хотел уладить один вопрос, который терзал меня с утра. Я набрал прямой номер префекта Резерфорда в Ватикане. Несмотря на пасмурный день, свет я не включил.
Через минуту я разговаривал с заведующим библиотекой. Казалось, он не был расположен нозволить мне поговорить с ван Дитерлингом. Мне пришлось намекнуть на «важное открытие», чтобы он наконец соизволил соединить меня с кабинетом его преосвященства.
— Что у вас, Матье?
Хриплый голос фламандца. Без преамбулы, без приветствия. Хорошо хоть так.
— Я продолжаю свое расследование, ваше преосвященство. Мне нужно кое-что у вас выяснить.
— А вы не хотите сначала проинформировать меня?