Присяжный
Шрифт:
Вопросы Гортанс приводили Армана в большое затруднение.
– Ему гораздо лучше, – ответил он.
– Слава богу! – в свою очередь сказала добрая Марион. – Вообразите, какие-то злые люди написали нам анонимное письмо, в котором обвиняли месье де ла Сутьера в самом ужасном преступлении. Можно ли выдумывать подобные возмутительные вещи! Потому-то мы с сестрой, чтобы доказать, что не верим обвинению, и решили предложить наши услуги для ухода за больным.
Смущение Армана возрастало, он ответил, потупив глаза:
– Я хочу поговорить с вами о несчастном де ла
– Не имею никакого понятия, – чистосердечно ответила Гортанс.
– Вы наверняка знаете, что бедный Сернен давно в вас влюблен?
– Я… я, право, не знаю… – ответила Гортанс, краснея.
– Однако в нашем городе об этой страсти известно всем, и слух о ней дошел до лиц, стоящих во главе правления. Главный вопрос в том, испытываете ли вы отвращение к Сернену?
– Отвращение? Почему я должна питать к нему отвращение? Он человек честный, кроткого нрава, с добрым сердцем… Но скажите, ради бога, к чему все ваши странные вопросы?
– К тому, что Сернен будет окончательно утвержден в должности сборщика податей в Б***, если вы согласитесь отдать ему свою руку. Вот тайна, которую бедный малый не осмеливается вам сообщить. Он позволил мне передать ее вам вместе с покорнейшей просьбой принять ее благосклонно.
– А вы, месье Робертен, – спросила Гортанс, – вы посоветуете принять… предложенную мне партию?
– Отчего же нет? – добродушно сказал Арман. – Вы сейчас сами отозвались о Сернене как о человеке честном, кротком и добром. Говоря по правде, я подал эту мысль префекту и начальнику правления, собрав предварительно сведения и удостоверившись, что этот брак гарантирует вам надежное счастье. Впрочем, – продолжал он, заметив наконец грозные тучи на лице девушки, – вам не стоит спешить. Вы можете объявить о своем решении когда угодно. Возьмите время на размышление.
– Очень вам благодарна, милостивый государь, – перебила его Гортанс со злой усмешкой, – я признательна…
К крайнему изумлению Армана, она заплакала. Марион обняла сестру и что-то тихо сказала ей на ухо, но та вырвалась у нее из рук и закричала с безумным видом:
– Оставь, сестра, оставь меня! Разве я еще не достаточно унижена, не достаточно несчастна? Ах! При жизни отца, когда мы везде встречали уважение, любезность и лесть, могли ли мы думать, что когда-нибудь одна из нас упадет так низко? Понимаешь ли ты, Марион, чего от меня ждут? Вот что они подумали: эта бедная девушка – бесприданница, каких много в наше время, она иссыхает в ожидании жениха, дать ей мужа будет делом христианского милосердия. Сострадательные души внушили сильным людям, как вознаградить меня за тяжкую потерю, которую я понесла. Я выйду за прежнего подчиненного моего брата, и место сборщика податей будет моим приданым. Какая радость, какое торжество для младшей дочери храброго полковника Бьенасси! Наконец-то у нее будет муж! Все приняли в этом участие, все способствовали этому благодеянию… даже месье
– Помилуй, Гортанс, – стала уговаривать сестру Марион, – зачем смотреть на вещи с такой невыгодной точки зрения? Намерение тех, кто придумал этот план, было прекрасно, и ты вольна отказаться, если он тебе он нравится. Впрочем, я не могу понять, с чего ты сердишься на месье Робертена, который отнесся к нам с таким теплым участием?
– А разве не он сам сознался минуту назад, – вскрикнула Гортанс, забыв всякую осторожность, – что он первый подал эту идею префекту и начальнику правления? Ах, сестра, он… он… он!.. – Гортанс в изнеможении опустилась на стул и закрыла лицо руками.
Марион опять стала что-то говорить ей на ухо, а Арман отошел на несколько шагов, не зная, что ему делать. Понемногу Гортанс успокоилась, затем, отстранив сестру, сделала над собой усилие и обратилась к Арману:
– Я позднее дам знать о моем решении кому следует, но вы, кажется, хотели нам сообщить что-то еще?
Бедный Арман терялся все более и более. Он догадывался, что совершил серьезную ошибку, но какую именно – понять не мог. Итак, он ответил с унынием:
– Священный долг вынуждает меня во что бы то ни стало исполнить возложенное на меня поручение относительно вас.
Гортанс движением руки пригласила его сесть. После минуты молчания Арман продолжил:
– Вы упоминали об анонимном письме, которое в порыве великодушного негодования сожгли в моем присутствии. Не передадите ли вы мне его содержание?
– В нем имели гнусность утверждать… – необдуманно начала Марион.
Взгляд сестры заставил ее замолчать.
– Что утверждали? – обратился молодой человек к Марион, собрав все свое мужество. – Позвольте, я помогу вашей памяти. Не говорили ли в этом письме, что настоящий убийца вашего брата не Франсуа Шеру?
– Это правда.
– Не утверждали ли, что в его убийстве виновен… месье де ла Сутьер, владелец Рокроля?
– И это правда, но откуда вы можете знать?
– Мы доказали, что не верим подобной клевете, – перебила Гортанс.
– А если бы клевета оказалась истиной? – спросил Арман глухим голосом. – Вам первым необходимо знать то, что вскоре будет известно всем. Ваш безымянный корреспондент, как, впрочем, ни были бы гнусны его намерения, утверждал истину. Месье де ла Сутьер сам добровольно перед правосудием признал себя виновником убийства.
Девицы Бьенасси остолбенели.
– Милосердный боже! – вскрикнула наконец Марион. – Кто мог бы подозревать благородного человека в столь гнусном поступке?
– Да это невозможно! – сказала Гортанс с недоверчивым видом. – Преступление Франсуа Шеру доказано следствием. Как месье де ла Сутьер, человек с состоянием и знатного рода, мог покуситься на чужую жизнь из жадности и корыстолюбия…
– А почему вы думаете, что причиной этого несчастного дела было корыстолюбие? Вы наверняка знали, что ваш покойный брат давал повод ко многим скандальным историям. Его легкомыслие и особенно дерзкое волокитство нажили ему много врагов.