Притворись моей женой

Серж Олли

Набираю воздух в лёгкие, чтобы ободрать заразу со всех сторон, но неожиданно за ее спиной вижу сына, сиротливо сидящего на чемодане в форме красной машины.

– Я не понял... Где Галина Васильевна?

– Что ты не понял, Басов, - с издевкой, - сына не признал? Так, давай по делу. У Василия температура. Болит горло. Я думала взять его и Галину с собой в Сан -Тропе. Но няня заболела вчера вечером, а сегодня - Вася. Его просто не пустят в самолёт. Ты же знаешь, что у меня по контракту не должно быть ни

детей ни мужа. Куда его девать?

– Ты совсем себе перекисью мозги сожгла?
– Я вскипаю от ее тупых рассуждений, - у тебя ребёнок болен, а ты едешь купальники рекламировать?

– Ну тебе же это не мешает людям лапшу на уши вешать!
– Марина отмахивается от меня и кладёт на стол папку.
– Здесь документы Василия. Ну что ты дёргаешься? Найми ему няню! Он послушный парень...

– Марина, - рявкаю, - ты же мать!

– А ты - отец, - парирует, не моргнув глазом, - Так, хватит!
– Вскидывает руки вверх.
– Это тебе сидеть в тёплом кресле до старости можно, а у меня век ограничен. Ещё лет пять. Максимум -шесть.

Стискиваю руки в кулаки, потому что мне нестерпимо хочется попортить этой дряни весь «фасад», наведённый за мои деньги. Но неожиданно, ловлю воспалённый взгляд сына и резко осекаюсь.

– Вали отсюда, - шиплю так тихо, чтобы слышала только Марина, - работай «причинным местом».

– Какой же ты сноб, Басов, - она подкатывает глаза.
– Ну ей Богу. За тебя потому и голосуют, что ты на уровне лавочек дворовых завис.

– Пока, Василий, - разворачивается и, покачивая бёдрами в тугой красной юбке, подходит к сыну.
– Выздоравливай, - прижимается щекой к голове ребёнка, целуя воздух.

Я считаю про себя до сотни, как когда-то, пока мы с Мариной были вместе. Треснуть ее хотелось регулярно. Всегда сдерживался. Только один раз не выдержал и засунул крашенную дуру в ванну. А эта зараза поскользнулась, разбила себе скулу и заявление накатала в полицию, решив использовать меня как пиар - ход. Да, поэтому сейчас я здесь. Ещё и отступных ей отдал несколько миллионов.

Выдыхаю только когда Марина скрывается в коридоре и подхожу к Василию.

– Ну привет, сын...
– неловко глажу по голове, чувствуя пальцами, что он весь пылает.
– Денис!

– М?
– Он вытаскивает из ушей наушники и поворачивается ко мне лицом от окна.
– Вы что-то мне говорили? Я решил немного самоизолироваться, чтобы вас не смущать, - жмёт плечами.

– Это сын мой, - киваю на Ваську.
– Поступает нам в дополнительную нагрузку. Нужно организовать ему горячий чай, жаропонижающее, няню и найти лора хорошего. Есть тут какие клиники частные?

– Хмм...
– тянет Денис, - на тему няни и врача сестре позвоню. У неё дочери семь. А чай сейчас сделаем.

Забирает чайник и уходит из приемной в небольшую кухню за стенкой.

–

Ты чего молчишь, Васька, - испытывая неловкость от того, что, наверно, первый раз за пять лет мне приходится самому принимать решение по сыну, не опираясь на мнение профессиональных няней и пусть отвратительной, но все-таки его матери, присаживаюсь на корточки и заглядываю ребёнку в глаза.

– Говорить больно, - сипит мне в ответ.

– Дела...
– качаю головой, - сейчас ты чайку попьёшь, выпьешь таблетки, а потом мы с тобой к врачу сходим. Годится?

– Спать хочется...
– Васька косится глазами на кожаный диван, - можно я полежу?

– Конечно...

Подхватываю сына на руки и несу к «мягкому уголку».

– Погоди, не засыпай только, - трясу ребёнка за плечо, - таблетки нужно выпить...

Но Васька отключается, полыхая щеками. Сажусь рядом, откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Час от часу не легче.

Глава 4. Неприятная встреча.

Аня.

– Тебе салат брать?
– Ксюша резво заполняет наши подносы едой.

Я чувствую себя немного растеряно в длинной очереди людей возле раздаточных столов. Мне кажется, что выбирать здесь что-то дольше двух секунд считается дурным тоном или неуважением к поварам, поэтому просто соглашаюсь на все предложения подруги.

– Ксюш, - говорю совсем тихо, - Может быть, мы просто в кафе пойдём?

– Ой, перестань, - она отмахивается.
– Поверь мне, что лучше, чем в столовой администрации, в нашем городе нигде не кормят.

Я поднимаю глаза на бесконечный ряд строгих костюмов и белых воротничков перед собой. Наверно, это действительно так. Иначе, сюда бы не ходили.

– У тебя пропуск есть?
– спрашиваю, не понимая, как могли пустить посторонних в такое место.

– Вообще, - Ксюша забирает с полочки две тарелки солянки, - У нас по всей стране в любой государственной столовой можно свободно пообедать. Даже в ФСБшной. Просто мало кто знает об этом. А тем временем, - подруга зыркает на меня хитрыми глазами.
– Посмотри какой здесь контингент самцов. Отборнейшие.

– Мы сюда вообще-то есть пришли, - я сердито фыркаю.
– А не смотрины устраивать.

Не глядя, тянусь рукой за последним стаканом с томатным соком и сталкиваюсь на стекле с мужской ладонью. Пытаясь, опередить соперника, дергаю свой сок в сторону и чувствую, что мужская ладонь делает тоже самое. Сок разливается под мужское:

– Черт!

Я в панике смотрю на рукав белой рубашки, залитый красными пятнами и отдергиваю свою руку, чтобы вытереть ее салфеткой.

– Извините, пожалуйста, - говорю искренне, оборачиваясь на мужчину.