Притворись моей женой
Шрифт:
Звонок отключается.
В моей голове бьется в истерике тысяча мыслей. И ни одна из них не претендует на план действий.
В какой-то момент я начинаю на себя по-настоящему злиться. Даже если у Бориса найдётся решение для нашей патовой ситуации, у меня должно быть своё запасное. Чтобы в случае неприемлемости развития событий, не выглядеть «бледно».
Своё решение... Неожиданно мне под каблук попадает камень, и я, подворачивая ногу, взмахиваю руками, чтобы удержать равновесие. Кольцо на безымянном пальце цепляется за кардиган
Глава 40. Выдыхаем.
Борис
Засовываю руку в карман пиджака и снова стискиваю пальцами Анино кольцо. Ювелир оказался прав, когда говорил, что если девушка захочет продать украшение, то сможет это сделать только у него... Круг замкнулся.
Зачем, Аня? У нас же семья. Все было почти хорошо. Хорошо? Это я загнул, да.
Но я не верю, что просто достал ее! Что на утро она проснулась в детской и вдруг решила, что с неё хватит. Или я зря не верю? Поговорили ещё с ней плохо так. Но как я ещё должен был с ней разговаривать в кабинете у следователя!
В груди стучит на столько болезненно, что я даже периодически глохну и не слушаю споры своих коллег. Самых лучших ребят. Понятия не имею, что бы без них делал.
– Борис!
– Меня окликает Арина.
– Что сказал Жиров?
– Сказал, - я развожу руками, - что прикроет любой наш ход, но на себя ответственности не возьмёт.
– Официально, - Веталь, как всегда, говорит, не отрываясь от ноутбука, - камеры на этажах торгового центра отключились за пятнадцать минут до задымления, якобы, из-за перегрузки электросети. И использовать свои файлы , мы сможем только если будем выступать в деле истцом, как владелец.
– Черт!
– Денис, психуя, подхватывается со стула и упирается кулаками в столешницу.
– А если просто подбросить видео Прокопову. Ну мол мы все знаем, что это ты пацанов с дымовухами на торговый центр наслал и чуть людей не отравил...
– Не поведётся...
– качает головой Арина.
– Слишком много возможностей. Нужно официальное дело, чтобы подключить Москву.
– Тогда выход один, - я хмыкаю.
– Торговый центр мой.
– После выплат пострадавшим, рейтинг взлетит...
– начинает Арина.
– Да, и не факт, что удастся посадить Прокопова. Он в любой момент может стрелки так перевести...
– Денис гнёт свою мысль.
Мне приятно, что ребята ищут варианты, но я уже все решил... И теперь мне легко и просто.
– Денис, - останавливаю я их реплики жестом, - давай готовь документы. Арина, с тебя подготовка официального заявления о снятии моей кандидатуры всвязи со скрытием предпринимательской деятельности.
– Капец...
– выдыхает девушка.
– Веталик, готовь материалы, копируй в облако. В том числе, все диалоги, Жирова и Прокопова, что удалось найти. Топить будем их вместе. Пусть договариваются.
–
– перевожу дыхание и мысли.
– В идеале. Нам нужен судья, который будет на нашей стороне. Ну по крайней мере не на их. Конечно, лучше, если сможем не доводить до таких мер. Сесть мне как-то совсем не хочется...
– ухмыляюсь, а ребята нервно хихикают.
– Как все закончится, - падает лбом на стол Ариель, - замуж выйду. Все. Устала.
– Обсудим?
– Подмигивает ей Денис, а девушка подкатывает глаза.
Вот значит как... делая вид, что ничего не заметил, забираю ключи от машины со стола. Нужно ехать домой и разбираться со своей личной жизнью.
Мне постоянно хочется превысить скорость и погнать машину быстрее, боясь что-то упустить. Но меня успокаивает мысль, что новые неприятности мне не нужны, а на Ариной ответственности находится Васька. Вообще, дети - это замечательный способ присвоить женщину. Пусть не с первого раза способ оказался рабочим, тут главное - чтобы правильную.
Руки непроизвольно стискивают руль до белых костяшек.
Ты же не собралась от меня уйти, Анечка? Я не отпущу. Да и репутация у меня теперь так себе - могу творить беспредел. Нужно будет, закрою дома. И буду любить, пока второй Васька не получится, ну или девочка.
Я заезжаю на участок и вижу, что Аня с сыном лежат на шезлонге и что-то читают. Меня немного отпускает.
– Папа!
– Сын замечает меня первым и летит на встречу. Я замечаю на его щеке длинную свежую ссадину.
– Что это?
– Опускаюсь перед ним на корточки.
– Я с мальчишками подрался в садике. И меня домой отправили.
– Говорит со странной смесью гордости и обиды.
– Аня? Что происходит?
– Я поднимаю на неё глаза.
– Иди покорми Фунта, Васенька, - она треплет сына по голове.
– Аня говорит, что бить детей плохо.
– Надувает губы Васька.
– А Петька и Богдан говорили, что моя мама...
– он запинается, смущенно поправляясь, - то есть Аня, любит другого дядю и нас бросит.
– Так...
– я поднимаюсь на ноги и грозно смотрю на Аню.
– Бить нельзя только в том случае, если дети говорили правду. А за враньё бить нужно, особенно если обижают девочку.
– Я ободряюще стискиваю плечи сына, но продолжаю смотреть на Аню.
– Они же врали?
– Да...
– ее глаза падают в пол.
– Иди корми Фунта, - шлепаю сына по попе, придавая направление к дому.
Аня ждёт, обхватив себя руками, ждёт, пока ребёнок скроется за входной дверью.
– Воспитательница позвонила, - говорит, не поднимая глаз, - пришлось забрать. Очень стыдно.
– Судорожно вздыхает.
– Очень сложно быть постоянно на виду. У людей совершенно отсутствует чувство такта.
– Аня, - я перехватываю ее руку, - Именно поэтому на твоём пальце больше нет моего кольца?
– Боря...
– она вспыхивает.