Притворщица
Шрифт:
— Да, конечно, — растерянно откликнулась Рони, провожая взглядом стремительно скрывшегося за дверью мужчину.
Она превратно поняла мотивы этой поспешности, приняв всё на свой счёт, что было верно, но отчасти, так как не подумала, что закушенная губка может пробудить в мужчине и без того рвущиеся с привязи порывы. Ей показалось, что дело в слишком скромном и бедном платьице, почти брезгливо, по её мнению, осмотренном горничной, что наверняка не укрылось от взгляда мужчины. И теперь он точно начнёт стесняться своей совершенно непрезентабельной спутницы, а это грозит срывом всех планов! В этот момент Рончейя поняла, что не оставит себе даже тени мыслей об отступлении. Если надо, она сделает всё, что угодно, лишь бы больше никогда не видеть подобных взглядов от других женщин, кем бы они ни
Вернувшийся вскоре Риджес застал девушку у окна за разглядыванием праздно прогуливающейся по самой дорогой в городке улице респектабельной публики, словно хвастающейся яркими нарядами и многочисленными украшениями.
— Завтра с самого утра идём по магазинам, — понятливо отреагировал мужчина, чуть приобняв стоящую рядом Рони за плечи и тоже с интересом присматриваясь к местным модам. Всё-таки Дарбия и соседняя с ней Лурбия населены большей частью оборотнями, которые отличались чуть более вольными нравами и могли себе позволить провокационные одежды, в особенности это касалось женщин. Мужчины и у людей имели больше свободы в поступках и меньше претензий к поведению, а нарядами и оборотни-мужчины интересовались меньше, чем женщины, предпочитая носить почти то же, что и обычные люди.
— Хорошо, — девушка задумчиво проводила взглядом даму в возмутительно коротком платье, чуть прикрывающем колени.
— О, нет! Только не говори, что ты хочешь что-то в этом роде! — притворно возмутился Риджес, пытаясь представить Рончейю в подобном и понимая, что дома, наедине, когда никто больше её в этом безобразии не увидит, он бы с удовольствием потерпел такой вызов нравственности.
— Такое?! — ужаснулась девушка, представив ещё более липкое внимание мужчин, которые тогда совсем прохода не дадут, да и церемониться с нарушительницей спокойствия вряд ли будут. — Нет, это уж слишком!
— Рад, что в этом наши мнения сходятся, — почти мурлыкнул ей на ухо Ридж. — Пойдём ужинать, всё стынет. Даже специальные колпаки с подогревающими артефактами не гарантируют, что вкус не изменится, если слишком долго под ними еду держать.
Глава 11
Ужин, сдобренный большим кувшином вкусного вина, нравился Рони всё больше и больше. Голова чуть кружилась, тело казалось лёким и каким-то мягким, почти лишённым костей. А вот это немного пугало, девушка с детства побаивалась странных медуз, приносимых иногда южным течением, и колыхавшихся возле берега, отпугивая уже успевших обжечься об их обманчиво безобидные края детей. Нет, превратиться в подобную медузу ей вовсе не хотелось, да и на краю сознания продолжала пульсировать настойчиво удерживаемая ею мысль об обязательном посещении ванной, где ждёт своего часа секретное средство. Потому девушка лишь едва смачивала губы, делая вид, что продолжает пить.
Риджес с удовлетворением отметил и блеск в чуть расфокусированных глазах собеседницы, и румянец на её щеках, и то, как она почти обмякла в своем кресле.
— Наверное, пора отдыхать, — мягко проговорил он, снова подливая в бокалы коварное вино, казавшееся сперва почти компотиком, но довольно быстро опьянившее непривычную к алкоголю девушку.
— Да, я еще в ванную загляну, — расслабленно улыбнулась та в ответ и, встала со своего места, заметно покачнувшись. — Ой, что это со мной?
— Всё дело в качке, мы слишком долго плыли, вот нас уже и на суше качает, — рассмеялся Ридж, наблюдая за осторожно направлявшейся к заветной двери Рончейей.
Едва оставшись одна, девушка закрылась и уже более чёткими движениями извлекла свой заветный пузырек, в который достаточно было налить воды до самых краев, чтобы активировать находящийся внутри порошок. Окончательно собравшись с силами, чтобы ничего не просыпать и не пролить, Рони проделала эту операцию, закупорила крышкой и встряхнула чуть разогревшуюся ёмкость. Вытряхнув на ладонь гелеобразное содержимое красноватого цвета, она поняла, что не догадалась заранее снять свои неудобные, но весьма приличные панталончики… Пришлось аккуратно пристраивать секретное средство на полочке, разоблачаться, помещать ещё более схватившийся гель внутрь своего
— Ах, дорогая, давай я тебе помогу, — подскочил он к девушке, приобняв за талию, и настойчиво повёл её в спальню, под конец и вовсе подхватив на руки, чтобы осторожно опустить на уже разобранную постель. — Халаты тут, конечно, очень удобные, но не для сна, — развязывая узел на пояске Рончейи пробормотал Ридж.
Не услышав в ответ громких возражений, мужчина удивительно ловко избавил девушку от вышеупомянутой домашней одежды, с умилением разглядывая чересчур благопристойное бельё красотки, решив, что и с этим вопросом нужно завтра разобраться первым делом. Приятно, конечно, срывать такой невинный цветочек, но любоваться он привык более эстетичными и провокационными вещицами.
Рони чувствовала, как длинные и сильные пальцы спускают с её плеч сорочку, открывая дорогу настойчивым губам, спешащим к чуть показавшейся из-под кружев груди, но почти ничего не ощущала, кроме необходимости перетерпеть эту ласку, не доставлявшую ей удовольствия. Однажды заморозив себя изнутри, изгнав все воспоминания о близости, к которой её принудили, теперь она продолжала будто бы смотреть со стороны на происходящее с её телом.
А Риджес, не встречая сопротивления, приходил во всё больший восторг от открывавшейся его взгляду красоты, почти с благоговением припадая к светлому, едва загорелому плечику, лишенному веснушек, что было бы вполне ожидаемо в сочетании с рыжим цветом волос. Но ровный чуть тёплый цвет кожи нигде не прерывался и пятнышком, это восхитило мужчину, повидавшего на своём веку немало красавиц. Не была оставлена без внимания и грудь с маленькими, сжавшимися от ночной прохлады нежно-розовыми сосками, каждый из которых удостоился особого внимания, получив свою порцию ласки от языка и губ мужчины, чуть заметно прикусившего от избытка чувств вторую вершинку. От неожиданности Рони вздрогнула, но Риджесу это показалось подтверждением отзывчивости к ласке, а потому он с ещё большим рвением начал освобождать девушку от белья, нежно проводя чуткими пальцами по плоскому животику с аккуратным пупком, оглаживая шелковистые бёдра, уже лишённые защиты в виде старомодного белья, жалкой кучкой лежащего теперь рядом с кроватью.
— Ты необыкновенная! — совершенно искренне произнёс он фразу, десятки раз услышанную от него другими женщинами, с нескрываемым восхищением продолжая оглаживать лежащее перед ним совершенство.
Рони не заметила, когда мужчина избавился и от своей одежды, потому что глаза её были прикрыты, что как бы отгораживало девушку от происходящего, отделяло её от непроизвольных реакций собственного тела. А оно уже начало предавать, всё чаще подрагивая под нежными прикосновениями пальцев и губ, исследующих её ножки чуть выше колена, опасно приближаясь к средоточию женственности. Она ожидала грубого вторжения, которое расставило бы всё по своим местам, позволило бы с омерзением отнестись к себе и своему спутнику, но вместо этого, разведя её ножки, Ридж припал губами и языком к оказавшемуся очень чувствительным бугорку, стыдливо упрятанному в нежной складочке. Сорвавшийся девичий стон подтолкнул мужчину к более активным ласкам, вскоре заставившим Рончейю почти отключиться от почти невыносимого удовольствия, которое затронуло лишь её тело, совершенно не задевая сердце. Не успев прийти в себя, девушка ахнула от проникновения, пусть и смягченного её расслабленностью, но непривычная и довольно крупная твёрдость не без труда пробилась в суженную благодаря особому средству дырочку.
— Тшшш… — опираясь на локти, навис над ней Ридж. — Сейчас пройдёт, будет легче. А потом тебе даже понравится, я обещаю.
Закусившая от неожиданной боли губу Рони чуть приоткрыла глаза, тайком разглядывая и мужчину, и себя, нанизанную словно рыбка на крючок. Самого "крючка", укрытого пока внутри неё, девушка разглядеть не успела, но поймала себя на странном любопытстве, пытаясь представить, как выглядит то, что теперь распирает её изнутри, заставляя расслабиться и сдаться на милость “рыбака”.