Притворщица
Шрифт:
— Посмотрим, что дальше? — предложил мужчина.
— Да, можно, — коротко отозвалась девушка.
Они почти вскарабкались наверх, когда с другой стороны кручи послышались странные звуки. Удивленно переглянувшись, пара двинулась дальше, пока с самой вершины им не открылась неожиданная картина. Совсем узкая бухта, у входа в которую стояла небольшая парусная лодка, стала пристанищем для одной женщины и двух слишком похожих друг на друга мужчин.
— Хм… — смущенно взглянул на спутницу Риджес. — Я слышал, конечно, что у морских оборотней частенько братья могут одну на двоих или даже троих жену взять. Но думал, что это выдумки.
Смутившаяся Рони развернулась и начала спускаться обратно, опираясь на поддерживающего её мужчину, поглядывавшего на её покрасневшее личико.
—
— Да, ты прав, — сбитое дыхание Рони напомнило мужчине прерывистые стоны девушки, заставив ещё больше торопить возвращение в гостиницу.
На этот раз в ванную они пошли вдвоем. Смывая друг с друга пену, касаясь скользкой кожи, впиваясь в неё пальцами, и мужчина и женщина вспоминали увиденное на уединенном берегу. Едва промокнув друг друга пушистыми полотенцами, они поспешили к кровати в единственной на этот раз спальне, поскольку необходимость изображать приличия окончательно отпала.
Рончейя собиралась лечь, но Ридж удержал её у края постели, заставив упереться в неё руками, как недавно упиралась в широкий удобный камень оборотница, принимающая сзади одного из братьев, в то время как второй держал её за волосы, нанизывая ртом на внушительный член. Именно эта картинка встала перед глазами Рони, завязывая в тугой горячий комок приятную пульсацию где-то внизу живота, отозвавшегося на ворвавшиеся в неё пальцы Риджеса приятной судорогой. Почти сразу пальцы сменились крупной скользкой головкой, раздвинувшей тугую плоть. В этот раз оба не были настроены на нежность, тела жаждали резких и глубоких проникновений. Мужчина, придерживая одной рукой плечо девушки, не позволяя ей отстраниться или упасть на постель, другой дотянулся до её рта, просунув сразу два пальца между напрягшимися губами. Прикрыв глаза, Рони представила себя на месте той женщины, с которой занимались любовью сразу двое. И от запечатлевшейся в памяти сцены, где трое одновременно оглашали бухту стонами наслаждения, девушка очень быстро достигла разрядки, почти укусив мужчину за вовремя вынырнувшие из её рта пальцы. Ридж довольно жёстко перехватил едва не пострадавшей рукой волосы любовницы и буквально в несколько толчков догнал её, почти мучительно долго изливаясь в пульсирующее лоно.
Понятно, что делить женщину с другим мужчиной он не стал бы ни при каких условиях. Не то чтобы опасаясь нелестных сравнений или из жадности… Сама эта ситуация с голым мужиком рядом казалась ему абсурдом. Но пофантазировать, усиливая ощущения, он был не прочь. Особенно после недавней близости, оказавшейся настолько будоражащей и острой. Да, определенно, подобная фантазия станет одной из любимых, тем более, что можно и варьировать, представляя рядом с собой двух женщин. Только не одинаковых, а совершенно разных, чтобы было интереснее. И вообще, что-то в этих сарбийских гаремах есть привлекательное, наверное. Хотя говорят, что у них там для каждой женщины своё жилище предусмотрено и подобного лурбийского разврата, которому он недавно стал свидетелем, там и в помине нет… Но пофантазировать-то можно.
Совершенно не удивительно, что и Рони, расслабленно прижимавшаяся к лежащему рядом Риджесу, обдумывала свою слишком яркую реакцию на близость, вызванную стоящими перед глазами картинками и пальцами, что имитировали проникновение в рот. Нет, брать эту штуку губами, прикасаться к ней языком, она бы не согласилась, но пальцы — это ведь совершенно другое дело! А представить при этом можно что угодно. Вживую же оказаться на месте той оборотницы она бы не решилась никогда. Это уж чересчур…
Глава 14
— Полагаю, стоит выгулять одно из новых платьев, — поглаживая бедро лежащей рядом любовницы разорвал удовлетворённую тишину спальни Риджес. — Сегодня обедаем в ресторане.
Рончейя, обратившая когда-то внимание на тонкости этикета, описываемые в романах, уже давно вызубрила все эти особые разновидности столовых приборов, успешно заменяемые в её привычном быту ложкой,
Обед ей понравился. И дело не только в лурбийских приправах, придававших блюдам особый вкус и аромат, ведь и в покинутом утром постоялом дворе эти особые травки и пряности с успехом использовали, гордясь своим шеф-поваром из соседней Лурбии. Рони с удовольствием погрузилась в атмосферу богатства, создаваемую и затейливым интерьером, и изящной сервировкой, а в особенности — окружавшей её публикой. Роскошные дамы и сопровождавшие их галантные мужчины, несущие себя с особым достоинством и лёгким чувством превосходства, что сквозило в некоторых взглядах на обслугу, — всё это позволяло ощутить и собственную причастность к казавшемуся когда-то недостижимым миру достатка. Девушка с удивлением проследила, как путают столовые приборы некоторые из гостей ресторана, совершенно не смущаясь явных ошибок, и тут же расслабилась, понимая, что здесь никто не осудит её невольные промахи. К чести Рончейи, она умудрилась распознать все выложенные рядом с тарелкой вилки и ножи, правильно выбирая подходящие к следующему блюду, чем заслужила одобрительную улыбку Риджеса.
“Да, определённо мне повезло на этот раз с любовницей”, — удовлетворённо заключил он, припоминая парочку довольно неуклюжих девиц, с которыми его когда-то в юности угораздило связаться.
После обеда, довольно позднего по местным обычаям, поскольку ужинать здесь привыкли почти ночью, когда можно было наслаждаться едой и напитками в долгожданной прохладе, пара решила прогуляться по начинавшейся совсем рядом пешеходной улочке, манившей отдыхающих своими яркими витринами лавок с модными новинками и полосатыми полотняными навесами над уличными кафе, распространявшими притягательные ароматы выпечки и напитков. Расслабленный приятными днями и ночами, проведёнными в постели с любовницей, мужчина с удовольствием порадовал ту симпатичными безделушками, на которые его жена и не взглянула бы — камни простоватые и общий стиль недостаточно изящен. А для Рони эти драгоценности казались олицетворением роскоши, ведь в подобных щеголяли многие встреченные на пути дамы в богатых одеяниях.
Завернули они и в лавку, торгующую лентами и тесьмой, что было приличным поводом заглянуть сюда даже самым стыдливым барышням; но из основного малого зала с обозначенными на вывеске товарами можно было пройти в помещение побольше, а там и скрывались товары, приносившие основной доход. Шёлковое белье самых разнообразных фасонов — от скромного и закрытого нербийского до совершенно неприличного лурбийского — было развешано рядом с бесстыдно одетыми манекенами, демонстрирующими особенности некоторых моделей этой щекотливой разновидности гардероба. Большой свёрток, ставший результатом их посещения, был отправлен в гостиницу, заставив Риджеса предвкушать предстоящую ночь, когда что-то из приобретённого обязательно окажется на любовнице, оттеняя её красоту и будоража воображение.
Разрумянившая от смущения Рончейя с удовольствием приняла предложение посидеть на высокой террасе модного ресторана, отличавшегося от остальных подобных заведений лишь своей вычурностью и ценами, отпугивающими недостаточно состоятельную публику. С открытой площадки, расположенной на втором этаже, открывался прекрасный вид на шумную улицу внизу, расцвеченную огнями витрин и фонарей, и на закат над морем; что и послужило когда-то одним из аргументов для подобной планировки ресторана, занявшего верхний ярус здания, оставив первый этаж под довольно просторный бальный зал, где пару раз в неделю играли приглашенные оркестры, развлекая танцующую публику. Вход на такие вечера стоил вполне приемлемых денег, что создавало центр притяжения для отдыхающих на этом курорте и было дополнительной рекламой ресторану наверху, посетители которого имели возможность спускаться в музыкальный зал бесплатно.