Притяжение
Шрифт:
Мама говорила, что я свечусь, и что я очень красивая, хотя я ещё не до конца оправилась от стремительных родов. Всё ещё была бледная и худая.
Вот никогда не стремилась улучшать свою фигуру. Возможно, потому что не было необходимости. Я всегда была примерно в одном весе. Меня устраивала моя по-женски сформированная фигура, даже с возрастом, не испортившаяся, а, по моему мнению, ставшая ещё более привлекательнее. Доказательством тому, моё знакомство с Русланом.
Но сейчас, моё узкое лицо стало ещё более угловатым. Ключицы проступали явственнее.
Я похудела на десять килограмм, и это нездоровая худоба принесла с собой и постоянное чувство холода, и постоянную бледность.
Врачи говори, что прошло ещё мало времени, и наказывали следовать рекомендациям.
Окружающие уверяли, что я прекрасно выгляжу.
Руслан даже взглядом не показывал, что его что-то не устраивает.
И я пока не сильно заморачивалась по поводу своей внешности, окружённая заботой и любовью, так отмечала каждый раз, проходя мимо зеркала, что изменилась, потому что привыкнуть не могла.
Я спустилась вниз, и почти сразу в прихожую вошёл Руслан.
Он моментально поймал меня в фокус, небрежным жестом, положил ключи от машины на столик, и на ходу стянул пиджак.
— Привет, — первой подала я голос, приближаясь к нему.
— Привет, — ответил он, и когда я подошла ближе, притянул к себе, втянув запах с моей макушки и прижал к себе, — почему не спишь?
Голос его завибрировал в прижатой ко мне груди, и эти волны, словно прокатились по мне, оседая на моей коже дрожью. Яркий аромат парфюма и тепло его тела тут же обволокли меня в кокон. Стало невыносимо хорошо, так, что и говорить что-либо не было желания. Хотелось замереть так, надолго, но я всё же поборола себя и ответила:
— Хотела встретить тебя, — я подняла лицо, ныряя в его тёмный, внимательный взгляд. — Соскучилась очень.
Сердце в его груди застучало быстрее.
Руслан нежно провёл по моим скулам пальцами, обрисовывая контур лица.
— Я тоже, царица, — хрипнул его голос, — соскучился.
Его губы, мягкие и тёплые накрыли мои, и весь остальной мир пропал.
Руслан не знает что такое нежность и трепет, и тем паче, когда он старается сдерживать себя, и действовать осторожно. Легко касаться моих губ своими, гладить шершавыми пальцами щёки и шею. Аккуратно прикусывать нежную плоть, и снова сцеловывать.
Его поцелуй наполнен только лишь той шероховатой чуткостью, которую он умеет выказывать. Той сдерживаемой страстью, что теперь всегда между нами. Теперь он всегда целует меня без намёка на продолжение и похоть. Не даёт волю рукам. Не распаляется, а может, обуздывает себя, потому что теперь я для него, что-то вроде хрустальной вазы. Он боится меня сжать сильнее, никогда не боялся, а теперь всё время деликатничает, осторожничает.
Понятно, что виной всему моё пошатнувшееся здоровье, и возможно ещё какие-либо мысли в его голове. Но сегодня…
Сегодня я хочу снова почувствовать себя той царицей, которая разжигает в нём огонь. Той, ради
Я хочу его страсти.
Его похоти.
Я, хочу его.
5
— Я сегодня была у своего гинеколога, — разрываю наш поцелуй, и заглядываю в его глаза. Они темны, но там нет и намёка на огонь. А мне так хочется его жара.
Только его ладони перемещаются на мои плечи, и стискивают их, и кожу печёт, несмотря, на то, что между ними слой шёлка моего халата.
— Всё в порядке? — осведомляется Руслан, и я вижу в его глазах тревогу, и мне моментально хочется его успокоить, развеять эту тень.
— В полном, — спешу, сообщит ему, — я полностью здорова.
Я глажу его колючую щёку.
— Ты сильно устал? — захожу издалека.
Руслан усмехается.
— Я полон сил, царица, — скалиться он, совершенно верно поняв мой прозрачный намёк, подхватывает меня на руки, и несёт в сторону гостиной.
— Может, ты тогда сперва поужинаешь. Ты же наверняка голоден, — смеюсь я, прижимаясь к нему ближе.
— Голоден, царица. Я очень голоден, — отвечает на это Руслан, и аккуратно сгружает меня на диван. — Сожру тебя, — обещает он, расстегивая рубашку, и не отрывая от меня взгляда.
И теперь я с удовлетворением замечаю в нём ту жажду, голод, тот огонь, что будоражит меня, и заставляет моё дыхание участиться, и сердце выскакивать из груди. Чувствовать себя самой желанной во всём мире.
Руслан, обнажившись по пояс, склоняется ко мне, и по привычке притягивает моё лицо за подбородок.
— Не пощажу, царица, — обрамляет он горячим дыхание моё лицо, — поэтому сразу скажи, как тебя трахать? Меня устроит любой вариант, просто не хочу, сделать тебе больно.
— Не сделаешь, — говорю, и в подтверждение, стягиваю щелоковый халат с плеч, обнажаясь в приглушённом свете торшера.
Ладонь на моём подбородке слегка сжимается, а потом медленно сползает на горло. В нос бьёт усилившийся аромат парфюма, смешанный с тёплым запахом его кожи. Руслан словно подкрутил свою температуру, от него просто пышет жаром.
Всё моё тело трепещет от пока ещё скромных прикосновений. Сердце скачет в груди, и низ живота заполняется приятным теплом. Я непроизвольно выгибаюсь, чтобы прижаться уже к нему всем телом. А Руслан видимо решил растянуть удовольствие, потому что второй рукой, он срывает с моего тела остатки шёлка, и скользит шершавой ладонью, словно заново изучая меня. Его взгляд я ощущаю, как нечто осязаемое, словно за ладонью скользит горячий луч. И я не могу не реагировать. Выгибаюсь, подстраиваюсь, и видимо, совсем бессознательно, хочу нравиться, потому что знаю, что изменилась. Нет прежних форм, и той упругости, что, несомненно, привлекали его. Но его реакция не даёт мне даже задержаться на этой мысли. Он жадно сжимает мою грудь, полностью накрыв её большой ладонью, а сам склоняется и целует меня. И это уже не нежность и трепет. Это жажда, и огонь. Это нетерпение, и признание в совершенно однозначном желании.