Притяжение

Коллинз Стефен

После небольшой паузы Ник услышала:

— Хорошо. Одна пицца. Недожаренная или нормальная?

Ник, не долго думая, подхватила шутку.

— Ваш шеф-повар понимает разницу между нормальной и недожаренной пиццей?

— Шеф-повар — это я.

Ник начала смеяться и не могла остановиться.

— Мы тут тоже уже на пределе, — пожаловался молодой человек по телефону. — У меня заканчивается вторая смена подряд.

В другом состоянии Ник продолжала бы флиртовать, попыталась бы представить себе, как выглядит молодой человек, попробовала бы его увлечь, потом, возможно, встретилась бы с ним. Однажды она проделала нечто подобное в отеле в Луисвилле во время гастролей с любительской шекспировской труппой, игравшей «Венецианского купца». Ник неплохо сыграла Порцию, однако гастроли потерпели

фиаско и закончились раньше, чем планировалось, продлившись всего три недели. Вернувшись к себе в номер после пары бокалов коктейля «Маргарита», выпитых на прощальной актерской вечеринке, Ник завязала в два часа ночи достаточно невинный телефонный разговор со служащим отеля, которому позвонила, желая попросить, чтобы ее разбудили завтра утром. Ник понравился его голос, и они поболтали некоторое время. Кончалась его смена, и Ник договорилась до того, что пригласила служащего к себе в номер. Она была навеселе и стала разглядывать гостя в дверной глазок, когда он постучал; открыла ему в полутьме, одетая только в шерстяной черный джемпер с глубоким вырезом. Гость Ник сохранял удивительное хладнокровие, и только после того, как они выкурили несколько сигарет и выпили почти целую бутылку вина, Ник попросила его лечь на спину. Затем, встав над ним, опускалась так, чтобы он ласкал ее ртом. Ощущая его язык внутри себя, Ник повернулась, расстегнула его ремень и сняла брюки. Затем снова повернулась и передвинулась назад. Ник была так возбуждена собственными действиями, что оргазм наступил очень быстро; она стянула с себя джемпер. Вид совершенно голой, склонившейся над ним Ник возбудил хладнокровного служащего, и они оба слились в экстазе. Когда служащий ушел, Ник быстро заснула. На следующий день она уехала из города.

Теперь, разговаривая со служащим конторы Альберта Пирсона, Ник не без удивления обнаружила, что возбудилась. Это шокировало ее и наверняка внушило бы отвращение к самой себе, если бы голос парня не был таким приятным. Сексуальные фантазии были ее убежищем, местом отдохновения. В своих мечтах Ник зашла так далеко, что стала уверять себя, что, завязав знакомство с этим парнем, она будет чувствовать себя в полной безопасности: он не проболтается из боязни потерять работу. Значит, она ничем не рискует, не так ли? Так почему бы и нет? В конце концов, если бы она поехала на пляж с водителем такси и провела с ним остаток того рокового дня, она, может быть, избежала бы инцидента с Джеффри.

— У вас есть чувство юмора, — похвалила Ник служащего конторы Пирсона. — Благодарю вас.

— Нет, это вам спасибо, — ответил он. — Так куда доставить заказанное блюдо?

— Достаточно будет, если вы передадите мистеру Пирсону мое послание, — ответила Ник. — И спасибо, что рассмешили.

— Наша задача — доставлять удовольствие клиентам, — заметил секретарь. Он явно не хотел прощаться. Ник подумала, что пару дней назад наверняка воспользовалась бы предоставившейся возможностью.

— Спасибо, — сказала она и повесила трубку. Затем набрала номер Ферриса Фаннинга. Заговорил автоответчик:

«Вы на связи с юридической конторой «Робертс, Фаннинг, Мак-Куэйд и Стрейч», приемные дни с понедельника по пятницу с девяти до шести по восточному времени. Пожалуйста, оставьте ваше послание после гудка. Говорите четко, и приятного вам уик-энда». Раздался гудок.

Ник, уже собиравшаяся повесить трубку, внезапно передумала и произнесла:

— Меня зовут Николетта Столлингс. Сейчас суббота, поздний вечер. Мне бы очень хотелось поговорить с мистером Фаннингом по рекомендации судьи Эдварда Костантино. Пожалуйста, пускай мистер Фаннинг позвонит мне как только сможет, даже до окончания уик-энда, если получит это послание раньше, по телефону 358-3304 или 846-3120. Можно звонить в любое время.

Ник поставила телефон на столик у изголовья постели, легла на спину и стала смотреть вверх. Ник стала вспоминать детские книжки, с которыми когда-то не расставалась, глядя на потолок и находя на нем тени, очертания которых напоминали Братца Кролика. Она слышала периодически возобновлявшиеся сдавленные звуки, доносившиеся из гостиной. Фрэнки и Джоанна занимались любовью. Хотя Ник смертельно устала, она долго не могла заснуть. Про себя она отмстила, что Фрэнки и Джоанна изо

всех сил стараются производить как можно меньше шума.

Не управляя своими мыслями, Ник представила себе, как снимает халат, выходит в гостиную и присоединяется к своим хозяевам. Она вспомнила то время, когда ее подруга Мег еще не переехала в Лос-Анджелес. В квартире Ник тогда покрыли лаком паркет, и она не могла там спать из-за едкого запаха. Она ночевала у Мег. Ее подруга ушла на свидание, которое называла «свиданием из милосердия» — с парнем, который, как она заявила Ник, давно ей надоел. Этот парень, казавшийся сошедшим с обложки модного журнала, при каждой встрече с Ник рассыпался перед ней в комплиментах. Мег даже просила Ник назначить ему свидание, но она, так же как и ее подруга, находила парня скучным и даже туповатым. Вернувшись домой, Мег и ее поклонник разбудили Ник, которая слышала, как они занимались любовью. Она положила на голову подушку и попыталась снова уснуть. Когда это не удалось, зажгла свет и начала читать, но потом отложила книгу. Повинуясь внезапному импульсу, Ник сняла ночную рубашку и вошла в спальню своей подруги. Мег уже спала. Парень, имени которого Ник не могла теперь вспомнить, вернулся из ванной. Увидев Ник, он оторопел. Она взяла его за руку, тихо провела в свою комнату и устроила ему незабываемую ночь. Позже она призналась во всем своей подруге, и Мег нисколько не обиделась.

Сексуальные фантазии, всегда служившие для Ник источником покоя и отдохновения, теперь протекали в режиме короткого замыкания: они угасали, не успев по-настоящему разгореться. Она поняла, что Фрэнки и Джоанна не просто занимались сексом. Они сейчас — вполне официально и в буквальном смысле слова — выполняли супружеские обязательства. Теперь Ник понимала, что ситуация, в которой она оказалась с Мег и ее незадачливым поклонником, была обусловлена необычным стечением обстоятельств. Это был эпизод, характерный для того этапа ее жизни, от которого она теперь стремительно отдалялась. Но так ли это? Может быть, все дело в страхе и в напряженности данного момента? Если бы Джеффри Уайт был сейчас жив и невредим, а она, скажем, случайно оказалась бы ночью на квартире Джоанны и Фрэнки, — смогла бы она устоять от соблазна?

«Ты никогда этого не узнаешь».

Ник прислушалась к звукам, которые ее хозяева с трогательной озабоченностью пытались приглушить. Ее поразило многоцветье этих звуков, в которых можно было расслышать смех, нетерпение, томление, радость.

«То, чем они занимаются, и есть любовь», — подумала Ник.

Она слышала, как новоиспеченные супруги подогревают свои чувства, переводя один вид любви в другой, третий — и так до бесконечности. Она слышала, как их тревоги, страхи и страсти, уважение и физиологические импульсы перерастают в сильные чувства. Ник вслушивалась, но не подслушивала. Жар между ногами ослабевал, фантазии угасали. Она не стыдилась, поскольку теперь она испытывала ощущение отрешенности. Звуки, доносившиеся из соседней комнаты, выражали доверие, успокоение и радость, которую дарили друг другу эти двое. И их переживания каким-то образом смягчили опасения Ник, прогнали из воображения видения крови и смерти, неотступно преследовавшие ее в последнее время. Она уснула.

ГЛАВА 17

Она не могла попасть и Сент-Бартс. Из-за урагана самолет не мог приземлиться, но пилот решил попробовать сесть в Сент-Маартене. Самолет походил на полицейскую машину с крыльями. Отец Ник встретил ее на бетонированной площадке и заключил в объятия, когда она спустилась с трапа. Затем откуда-то появилась ее мать, держа в руках тарелку с голубцами. Все трое крепко обнялись.

— Будь поосторожнее с голубцами, — предостерегла ее мать.

Ник высвободилась из объятий.

— У меня большие неприятности, — сообщила она родителям.

— Надо было взять с собой судки, — сказала мать Ник.

— Мы верим в тебя, Сьюзи, — заявил отец. — Чем мы можем тебе помочь?

— Верьте в меня, оставайтесь рядом со мной и не причиняйте мне боли, — ответила Ник. — Это все, чего я хочу от вас.

— Это легко, дорогая, — заметила мать. — Попроси что-нибудь потруднее. Хочешь машину? Может быть, послать тебя учиться в юридическую школу? Отец оплатит обучение, дорогая. Тебе не следует быть актрисой.