Привет, моя Аварийная
Шрифт:
Тебе нравится именно так? Дразниться?
Мне тоже вставляет!
Но…
Удерживая ее руки наверху, расстегиваю ширинку, вжимаюсь.
Рывок. И мычание в мои прижатые к ее рту губы. Врываюсь в него языком. Перешеек трусиков послушно скользит в сторону. Она такая скользкая… такая горячая… И меня совершенно отключает. Только чувствую, как впиваются в мою спину ее острые ноготки. И возмущенное мычание в рот. Укус…
Это
И уже соображаю - что-то не так… но тело ни черта уже не слушается… и я прорываюсь в нее!
Нет, нет, нет, НЕТ!!!
Мы вскрикиваем с ней одновременно и застываем, истерично дыша.
Открываю глаза, в шоке заглядывая в ее.
Девственница…
Ее — распахнуты, и застыли. Тоже в шоке.
И х*р его знает, кто из нас в большем!
Бл*ть…
Медленно выхожу, сползая лицом ей на живот.
В голове звенит.
Ее живот судорожно вздрагивает.
Прижимаю к себе крепче.
Дышим. Молча. Нервно.
И что?…
Поднимаюсь выше, заглядывая снова в глаза.
Растерянная девчонка… Глаза блестят...
– Ну, привет еще раз, Аварийная моя… - медленно выдыхаю я.
– Кто-то из нас двоих заигрался?
Положительно кивает, прикусывая дрожащую губу.
– Давай, ты?
– умоляюще смотрю на нее.
Теперь качает головой отрицательно.
– Я?
И снова положительно.
Всё внутри меня протестует, я не чувствую себя виноватым. Мы же играли…
Но я произношу это. С какой-то неуверенно сомнительной интонацией.
– Извини?
Отрицательно машет головой, поджимая губы.
– Отпусти меня.
Теперь я отрицательно качаю головой.
– А я не могу…
Как это объяснить-то?
– Если я отпущу тебя сейчас… - отдышаться так и не получается, и я говорю рвано.
– Ты останешься изнасилованной девочкой… а я… - даже произнести не могу.
– А я не хочу!
Прижимаюсь к ее губам своими.
– Пожалуйста… Давай все исправим сейчас.
Закрывает глаза.
И я нежно касаюсь ее губ поцелуем. Скулы... шеи... и снова этих нервно подрагивающих
– Есть только один способ…
– Что угодно!
– Притворись, что ты любишь меня.
(часть 2)
Станиславский кричал бы нам «Верю!» и аплодировал стоя. И в наш первый, и второй... и уже очень смелый и страстный — третий!
И мне кажется, что я - как залитая солнцем солнечная батарея. Так переполнен, что плавлюсь.
« - Я люблю тебя…» - и это - как двойной удар удовольствием в пах и в грудь, одновременно. Короткое замыкание чувствами.
Всё утро мне снится это… и мои контакты плавятся.
Просыпаюсь от порхающего, распирающего чувства в груди. Губы растягиваются в улыбке. И я просто лежу, наслаждаясь ощущением. Необычным крышесносным ощущением. Что-то достала всё-таки из меня эта девчонка… Что-то новое, пронзительное, не умещающееся в груди. Рассыпающееся пьянящими искрами из глаз.
Фраза, всегда вызывавшая практически отвращение, вдруг так гармонично и сладко встряхивала нас в самые горячие моменты близости. И давалась, на удивление, легко и естественно. Это хотелось говорить… шептать… думать… И слышать от нее этот ласковый, смелый, пронзительный шепот, который поднимал дыбом все волоски на теле от какого-то нового удовольствия… Фраза, которая отправила нас в итоге в совместный оргазм, ее первый... Это было… Аррр!
И шрам ее этот… о*уительно горячий, возбуждающий шрам! И, наверное, слово «фетиш» приобрело вдруг для меня смысл. Потому что кончать на ее живот под этим шокированным горячим взглядом было… Ооо...
И пусть я извращенец, да, мне по*уй абсолютно! Я просто хочу еще… «Притвориться» с ней еще раз… и еще раз… и еще раз…
И снова сносит!
– Арчи... Арчи...
– ее сорванный шепот.
– Еще скажи...
– Люблю тебя... А-а-ах!
– Так?...
– Да!..
– Еще?..
– Ммм... Ааа...
– Моя любимая девочка... да... да... да!!! Кричи, громче!!
А, черт...
– сокращаюсь, словно наяву слыша ее стоны.
Мышцы ноют от вчерашнего нашего беспредела. Спина саднит...
Как там моя Авария? Затрахал до потери сознания... Бедная девчонка!
– улыбаюсь я.
– Ей нужна горячая ванна и чай. А потом пускай отсыпается дальше.