Привет от Вещего Олега
Шрифт:
— В том числе и у меня? — Уточнила я.
— Ну, она так считает. И у твоего мужа тоже. Говорит, недаром вы вместе труп нашли. Глупо, конечно. Вы бы тогда милицию не стали вызывать. А кстати, — он посмотрел на меня как–то странно. — За что он под судом–то был?
— За убийство, — сказала я честно. — Но там все было иначе, и он под суд пошел сознательно, чтобы настоящего убийцу поймали. Вы в главке можете спросить. — Я прекрасно понимала, какую почву для размышлений порождала эта новость. И, скорее всего, Инга уже донесла до участкового эту информацию
— Да ты не убеждай меня, я сам этого человека видел и помню, что именно он первым указал, что тут не простая гадюка! Если он убийца, зачем ему это? И твоя кандидатура здесь тоже не подходит, — сказал он уверенно.
— Почему? — Поинтересовалась я.
— Если ты была его сообщницей, тогда зачем ему Олега убивать из ревности? — Резонно спросил милиционер. — Но подозрения у меня после разговора с ней появились.
Конечно, логика Шестопалова грешила некоторыми неточностями, но указывать на них и навлекать на себя подозрения как–то не хотелось. Ведь сама–то я прекрасно знала, что мы с Ванькой невиновны! Поэтому спросила просто:
— И какие, Иван Григорьевич?
— Не так она проста, эта Инга. Вот почему, спрашивается, она пришла спросить про Рината, если все считали ее девушкой Олега? К тому лее я не заметил, чтобы она очень уж печалилась из–за смерти Олега. Скорее она напугана, но никакого горя нет и в помине. И это тоже подозрительно, — поделился со мной Шестопалов.
— Может, у Олега с Ринатом были какие–то посторонние дела? — Спросила я.
Шестопалов уставился на меня озадаченно:
— А ведь точно! — Сказал он после некоторой паузы. Может, Ринат не наврал про ту встречу, и они сговаривались о чем–то, а потом поссорились, и?.. Нет, вздохнул он. — Змея эта все карты путает. — Он помолчал. — Знаешь, а вдруг выяснится, что не Олег, а Инга имеет с ним какие–то дела, я только сейчас об этом подумал?! Хотя… — Он как будто принимал некое судьбоносное решение… — Она еще один след мне принесла. Смотри! — Немного смущаясь, милиционер отошел, открыв моему обозрению столик и то, что на нем лежало.
Это был роскошный, расшитый бисером, стразами, перьями и бахромой серебристый бюстгальтер размера 86Д. Хмыкнув, я стала прикидывать, чего ради Инга приволокла этот аксессуар, достойный провинциального борделя где–нибудь в Южной Америке — уж больно расфуфыренный он какой–то… Не найдя достойного ответа, я обратила недоуменный взор на участкового.
— Она сказала, нашла эту… хм… штуку в вещах Олега, он некоторые вещи свои у нее хранил, — кашлянул Шестопалов. — Нравы, конечно, сейчас свободные… Но ты в эту… того… вовнутрь посмотри. — Он снова кашлянул.
Присмотревшись, я прочла в левой чашечке бюстгальтера накарябанную шариковой ручкой надпись: «Дорогому Олежке от Айшет. На память о волшебной ночи 21 января 200* (а именно текущего) года. Люблю навсегда и никому не отдам».
— А она не знает, что это за Айшет такая? — спросила я.
— Знает, — ответил участковый. —
И тут я вспомнила, что от кого–то уже слышала об этой циркачке, с которой общался Олег. Точно! Да ведь реставратор Игорь как раз говорил мне, что до него дошли какие–то слухи на этот счет! Немедленно сообщив об этом Шестопалову, я ощутила просто лихорадочную жажду действий: надо срочно найти эту заклинательницу змей! Вдруг Ринат тут совершенно ни при чем, а она как минимум знает что–нибудь об этой истории?!
Расспросы студентов, к которым я приступила в тот же день, тоже подтвердили наличие в прошлом Олега некоей циркачки, однако никто не мог сказать, как долго они были знакомы, чем закончился этот роман и был ли посвящен в его подробности муж загадочной красавицы. Но многие ребята говорили, что им уже приходилось слышать об этом. Один студент, по имени Антон, темноволосый полноватый парень, пренебрежительно сказал:
— Мы вообще–то привыкли, что Кружкин вечно придумывал себе то папашу–миллионера, то любовницу–киноактрису, то друзей–бандитов, и все время прикалывались, мол, что у нас сегодня? Да он и про вас, Клавдия Петровна, прозрачно так намекал ох, и повеселились мы, когда к вам муж приехал! Но оказалось, что насчет женщины он вроде как и не врал…
— Олег, конечно, о ней не распространялся, — прибавила уже знакомая нам студентка Таня. — Это при том, что он был ужасно болтлив, но из всякого правила бывают исключения. Может, он мужа боялся. А если эта женщина была, так вы проверьте, может, ее номер в его мобильнике сохранился?
Антон быстро возразил ей:
— Тань, да у него и мобильник–то был не свой, а левый какой–то!
— То есть? — Спросила я.
— Да он был зарегистрирован на какую–то контору, типа, магазин, или еще нечто подобное, — пояснил парень. — Помнишь, Денис, мы с тобой видели, как он в туалете «симку» вставлял? В общем, выяснилось, что телефон ему не принадлежит, своих денег даже на это не было, а он берет мобилу у какой–то конторы напрокат! И модель была какая–то отстойная, и номер «кривой»! — Антон скривился в презрительной усмешке.
Слушая эти оценки, я вдруг вспомнила, что среди вещей Олега вообще никакого мобильника вроде как никто не обнаружил! Значит, в его памяти действительно мог быть какой–то нежелательный абонент? Я попросила у ребят номер Олега и, записав его, задала еще один вопрос:
— Ребята, а если бы кто–то сделал Олегу подарок и приписал, что это в память о ночи на 21 января этого года, что бы вы подумали?
— Что это дежурный из 27 отдела милиции, — вдруг сказал Денис.
Я в недоумении смотрела на него. А говорливый Антон, немного подумав, радостно подхватил эту мысль: