Привет рогатому!
Шрифт:
– Кого его?
– Потерю Агюлии, - сопоставив образы высокой блондинки с длиной косой и ожившей шкуры, предположила, что речь идет о зверушке и ошиблась.
– То есть любимого человека. – Пояснил бес.
Однако, какие нравы интересные в 127 мире:
– Почему это создание было в комнате Оргилии? Перебежал изменник?
– Потому что во время скорого отбытия девы, не ставшей жертвенницей, сосуд с духом молодого геолианца разбился, и он летал в поисках нового подходящего.
– Случаем, не из-за него ли в моей комнате погром? – прищурилась я недобро.
–
Потом узнаю, как это было, а сейчас, так и быть, спрошу по-хорошему, решила я:
– В таком случае мне, как отличившейся, предоставьте одно спальное место, подушку и одеяло новое.
– Все это ожидает Вас в комнате Нардо, - раздалось сверху.
– А отдельных нет?
– Благодаря Вам - нет.
Что делать, пришлось идти наверх. Нардо спал тихо и неподвижно, кровать мягкая и не скрипит, ночь теплая и звездная, сверчки в саду стрекочут, а сон не идет. Из-за двухчасовых метаний по кровати, мысленных чельдеканий на плохо прыгающих овец из сна и громко стрекочущих сверчков, я измучалась сама и потревожила черногривого. Его недобрый прищур сменился лукавой улыбкой, после чего меня, как мягкую игрушку, прижали к крепкой и горячей груди.
– Спи. – Прошептал он, поглаживая мою спинку. Далее следовал легкий и сентиментальный поцелуй в щечку, от которого я уснула под заключительную фразу чельда:
– Спи и ни о чем не думай.
36.
Я старалась не думать. Честное слово, старалась. И, ощущая нарастающую радость, долго рассматривала потолок с изящной лепниной, затем занавеси на огромных круглых окнах, обивку зеленых кресел и стальные подсвечники… Но, видимо, сны были с романтическим уклоном, так что проснулась я, зарывшись обеими руками в гриву Нардо, и тесно прижавшись к нему. И чувствую, что если у меня сны были приятными, то его явно из области кошмаров. У красавца чельда дыхание тяжелое, лоб вспотевший, под глазами круги, сам бледный, как будто обескровили, а кожа его горит. И чувствую я это, так как его горячие руки расположились пониже моей спины.
– Проснулась? – хрипит он тихо.
– Проснулась.
– Тогда иди…, - откинул одеяло и меня к краю кровати мягко сдвинул. – Иди, Галя, завтракай, жертвенниц и беса в столовую позови.
– А ты?
– А я в душ. – Добавил он невесело.
– Может ванну лучше или ноги попарить, ты же горишь!
– Нееет, душ!
– открыл красные глаза и заверил, глядя на меня.
– Я точно знаю. Все, вставай и иди.
Ну, встала, ну пошла, сама думаю:
– Вот зараза мерзопакостная, не слушается меня, по лицу видно - болеет, а лечиться ни-ни!
То, что я в плотные брюки и рубашку одета, а поверх всего еще и поясом тяжелым опоясана, заметила только в ванных комнатах, когда поясок потребовалось расстегнуть. А он не расстегивается. Красивая на нем пряжка, двух химмерцев - ящеров, переплетенных телами, изображает, оригинальная очень и неподдающаяся. Вскрывала я ее, и так, и этак, не вскрылась.
Ну, думаю, все! Либо брюки режу, либо пояс на ремне. С этой мыслью в столовую за ножом ринулась,
– Привет, мохнатик!
– обрадовалась я своему спасению. – Знаешь, как эту штуковину снять?
– А кто Вас таким добром осчастливил.
– Нардо, кто еще!?
– А Вы уверены, - спросил он, сомневаясь.
– А что такое? – насторожилась я, - что это за поясок?
– Как бы пояс чести. – Нахмурился бес.
– Плевать, как зовется, - уже начинаю пританцовывать на месте, - как снять его?
– Да, как бы… – шепчет бес, ко мне приблизившись, - кто надел, тому и снимать. А Нардо вряд ли бы на такое пошел. Как ни как, пояс верности.
– Чего?
– Вот так вот. – Говорит бес и улыбается. – Другие кандидаты на примете есть?
И во мне такая злоба проснулась, что, не стесняясь окружающих, громко позвала:
– Люциус! Дьякол однорогий, а ну, явись мне!
Совсем забыла, что меня здесь с некоторых пор не слышно. Наверное, потому что теперь никто не откликался на мои ругательства, а впрочем, уже и на простые призывы. Бес помог, произнеся нечто неуловимое, он вызвал Темного Повелителя в водной глади кастрюли. Засвидетельствовав свое почтение, сообщил обо мне, желающей с ним поговорить.
Просияв, как начищенный пятак, Люциус мгновенно материализовался рядом со мной. Красивый, энергичный, рогатый, он сейчас затмевал все вокруг своим сверкающим черным костюмом. И, как ни странно, оказался: во-первых: улыбчивым, во-вторых: в курсе последних минут. Обменявшись приветствиями, он жизнерадостно поинтересовался, отчего вдруг он однорогим станет.
– А я тебе второй сейчас выломаю! – пообещала грозно, закатывая рукава на рубашке, и указала на ремень, - сними это издевательство немедленно!
– Опаньки, - заулыбался Темный Повелитель, - откуда такая прелесть?
– Что?! А ты не знаешь?
– Да как бы, нет… - почесал он рог, к которому я мысленно примерялась для нанесения увечий.
– Но мне нравится идея. Если дело с женитьбой не выгорит, стоит и моей такой же подарить.
– А ты подскажи, как этот снять, и забирай на здоровье.
– С радостью! А кто надел?
– Не знаю. Я всю оставшуюся ночь спала.
– Где спала?
– В комнате чельда.
– С кем спала?
– нахмурился Темный Повелитель.
– С Нардо.
– И где он сейчас? – терпеливо поинтересовался кипящий гневом дьякол.
– В душе… - ответила до того, как сообразила, на что это все похоже.
– Что?! – дьявол, полыхнув красным пламенем, растворился в черном дыму.
– Галочка… - взмолился бес, - что же Вы опять Нардо под удар подставили?!
– Под какой удар?
– Не поняла я. – Степаненко, если я и подставила то не специально! Честно, не хотела… - я в ладошки - хлоп и оказалась в развалинах, идентичных моим прошлым хоромам. А в центре общего хаоса, как в уже увиденном эпизоде, дьякол душит чельда, а тот вырывается из последних сил и полотенце на бедрах придерживает. Сразу видно, из душа в руки Повелителя угодил.