Приятные вещи
Шрифт:
Кое в чём, конечно же, я был разочарован, хоть подобного результата и следовало ожидать. Правительство имело с Высшими Целителями особые отношение, речь шла о взаимных услугах и денег практически не касалось. Я получил адреса и рекомендательные письма, так что мог впоследствии к ним обратиться, но решил выбрать подходящее время. Следовало сначала провести инвентаризацию добычи и дать ей хотя бы приблизительную оценку, сдать «горячие» документы в Разведуправление, а также подумать, как быть с ценными, но слишком неудобными вещами типа предметов искусства, по которым в случае продажи Королевство сможет выйти на наш след.
Я ещё раз пересмотрел свои дилетантские попытки запутать следы и скрыться от Эгора. Наследил
Как и следовало ожидать, появление в нашем доме нового жильца вызвало немалое количество дополнительных проблем. Несмотря на то, что Лексна прекрасно постаралась, ликвидируя многочисленные последствия пыток и изуверств, но Мирена оставалось всё тем же инвалидом, у которого даже самые простые действия вызывали немало трудностей. Мирене было нелегко подниматься даже на первый этаж, чистить оставшиеся зубы, принимать душ или ванную. Так что со всеми хозяйственными заботами ей помогала дочь.
На пути превращения Мирены в могучего мага, преодолевшего предел Натиз-Рууга в обратную сторону, тоже возникли неожиданные препятствия. Она с радостью согласилась разделить с нами сон, но идти по проторенному мной и Кенирой пути решительно отказалась. Все мои попытки превратить её в маленькую девочку, чтобы она смогла обуздать свою бесконечную магию, наткнулись на сопротивление и решительный отказ. Мама Кениры не желала возвращать свой старый облик, даже во сне она оставалась всё тем же изуродованным калекой, аргументируя тем, что не хочет дарить себе неоправданные надежды. Пусть меня это сильно бесило, но я её прекрасно понимал — по схожему перечню причин несколькими месяцами раньше я точно так же отказывался демонстрировать Кенире свою относительно молодую ипостась, оставаясь даже во сне тем же толстым стариком.
Я надеялся лишь на одно. Чем дольше Мирена пребывала в Царстве моей богини, тем быстрее рассасывались шрамы на её разуме и душе. И даже простое пребывание во снах госпожи двигало её на пути к цели — возврат магии давно перестал быть моей нехитрой уловкой, а оформился в полноценный Аспект Права её, подкреплённый верой и опытом десятков, а может и сотен прихожан.
Но в любом случае пускать дело на самотёк я не собирался. Получив рекомендации от Коллегии Восьми, я действительно выбрал момент, проведав обоих Высших Целителей, и даже получил аудиенцию у одного из них. Как оказалось, у паладина Ирулин имелись способы заинтересовать даже столь сильного мага, как Диршада Мульчарн. Она даже не стала осматривать Мирену, лишь выслушала от меня полное описание ситуации, а потом сообщила, что сейчас у неё в лечении находится очень сложный пациент и взять нового она сможет не раньше, чем через полтора месяца. Цена, как и следовало ждать от Высшего Целителя и обитателя Рассветного Квартала, исчислялась не деньгами. Эта чрезвычайно молодо выглядящая и очень красивая женщина поддерживала контакт с руководством университета
Пусть новости были обнадёживающими, но так долго я ждать не собирался, к тому же мне хотелось получить нечто большее, чем «некоторые шансы». Отречение Мирены от божеств сильно осложняло дело, да и могло принести немало неприятностей в будущем. И с этим надо было что-то делать. Так что, посоветовавшись с Кенирой, мы решили начать с визита в храм Керуват — место, которое могло разрешить и мои личные проблемы.
Здание храма ничуть не напоминало, собственно, храм. Оно, конечно, являлось величественным строением, с огромными колоннами, вычурной резьбой, стрельчатыми окнами, но, если бы меня кто-то спросил, я решил бы, что стою перед центральным отделением какого-нибудь земного банка или биржи. Словно к зданию банка Мецлера во Франкфурте кто-то добавил сверху большой застеклённый купол.
Внутри сходство с банком ещё больше усиливалось. Сквозь стеклянный купол пробивался дневной свет, бросая солнечные блики на огромную статую богини — красивой, но строгой женщины, удерживающей в одной руке свиток, а в другой весы. Статую окружала высокая стойка, напоминающая биржевую, рядом с ней стояла чаша для подношений. В отличие от храма Фаолонде, тут не было фресок или пушистых ковров. Пол тут покрывали плиты красивого полированного гранита, а стены были изукрашены многочисленными барельефами, изображающих торговлю, судебные процессы, канцелярскую работу и азартные игры.
Сходство с биржей подчёркивало всеобщее оживление. За многочисленными столиками, стоящими по периметру зала, сидели прихожане, занятые обсуждением каких-то дел и оформлением различных бумаг. Важной походкой туда-сюда сновали жрецы, одетые в обычные деловые костюмы, украшенные серебряной вышивкой, и носящие круглые шапочки, схожие с турецкими фесками. Кое-где виднелись компании игроков, сдвинувших столы и самозабвенно бросающих кости или режущихся в карты.
Незамеченным наше появление не осталось. Стоило Мирене войти внутрь, как её тело окружило гнилостно-зелёное сияние, и раздался мерзкий звук, напоминающий скрежет ногтей по грифельной доске.
Один из жрецов — низкорослый парень с лицом настоящего пройдохи — тут же подскочил к нам и, нахмурившись, уставился на Мирену. К счастью, он не стал обвинять её во всех грехах, называть еретиком и пытаться сжечь на костре, но и дружелюбия в его голосе тоже не было.
— Что вам нужно? — бесцеремонно спросил он меня, избегая взглядом Мирену.
— Нам нужна помощь, — так же прямо ответил я. — Моя спутница…
— Ваша спутница отреклась от Керуват! — припечатал он.
— Да, это правда. Но не вся правда. Керуват — милостивая богиня, она хранит правду и справедливость. Спросите свою госпожу, было ли то, что совершила Мирена её личным выбором, или же ей пришлось подчиниться обстоятельствам? Вы собираетесь изгнать Мирену, но скажите, не пойдёт ли это в разрез с Правом Матери Торговли? Не станет ли такой поступок настоящим святотатством, которое совершите на этот раз вы?
К счастью, жрец, не ожидавший такого напора, не стал пытаться играть в мелкого чиновника, которому в голову ударила неожиданная власть. Он решил не развивать конфликт, не начал спорить или кричать, лишь кивнул, повернулся к статуе богини и сложил руки, прижав ладони к сердцу. Если бы не мерзкий звук, до сих пор режущий уши, он бы выглядел иллюстрацией умиротворённого служения.
Так прошло несколько минут. Жрец открыл глаза, вновь повернулся в нашу сторону и сказал, словно сам не веря в свои слова, на этот раз обращаясь к Мирене: