Приют для беглянки
Шрифт:
Адвокат Стрельцова засыпал её то каверзными, то слишком интимными вопросами, но она ни разу не сбилась и не сорвалась. Отвечала чётко, по делу, не пытаясь избегать гадких, болезненных подробностей и не содрогаясь при этом от слёз.
Сам бывший супруг каждый раз встречал её взглядом, полным ненависти, словно это Майя была перед ним виновата. Она смотрела на него в ответ, и не испытывала ни торжества, ни злорадства, только спокойствие.
Единственное, из-за чего ей по-прежнему было не по себе — это интерес к процессу со стороны журналистов. Лично ей пока ещё
— Скоро меня начнут узнавать на улицах, — как-то, не выдержав, пожаловалась она Ирме, когда при выходе из здания суда им в очередной раз пришлось пробираться через немногочисленную, но настойчивую группу репортёров. — Не хочу для всего города быть женщиной, над которой издевались десять лет.
— Ты будешь женщиной, которая выстояла и победила, — спокойно возразила та.
— Да не важно! Я думала, что, когда всё закончится, у меня будет нормальная жизнь. Что я не буду для всех вокруг… какой-то диковинкой.
Ирма вздохнула.
— Я понимаю. Но, Майя, сенсации быстро перестают оставаться таковыми. Разве кто-нибудь из теперешнего круга общения стал относиться к тебе иначе после выхода этих статей?
— Нет, — вынуждена была признать она.
— Вот видишь. Да, когда восстановишься в университете, может, первое время к тебе будет повышенное внимание. Но люди, с которыми тебе придётся встречаться регулярно, быстро привыкнут. А что говорят незнакомцы за спиной — не всё ли равно?
Майя знала, что Дробышевской, наоборот, по душе развернувшаяся вокруг процесса шумиха. Но её выдержанный, спокойный тон вселял уверенность, и Майя шла дальше, готовая принять всё, что ещё подкинет жизнь.
Майя вернулась на работу и записалась на курсы вождения. Раз они с Арсением решили жить за городом, ей стоило сдать на права. К тому же ей давно хотелось это освоить, только не было возможности.
В начале марта она наведалась в университет, рассудив, что, если надеется осенью приступить к занятиям, пора уже сейчас узнавать условия и заниматься документами.
Вот тут внезапно и оказалось, что от её нежеланной известности может быть не только расстройство, но и польза.
Ректор её узнал. И отнёсся с почти отеческим сочувствием. Учитывая, как давно Майя начинала обучение, по всем правилам она теперь должна была заново поступать на первый курс и проходить весь путь сначала. Однако благодаря заступничеству главы университета комиссия по восстановлению пошла на уступки и для неё было решено сделать исключение.
Конечно, до этого ей пришлось выдержать собеседование с пристрастием, подробно отчитаться о прежних успехах, предоставить необходимые документы, но в итоге решение было принято в её пользу.
— Вам придётся снова сдать экзамены за второй курс, чтобы подтвердить уровень знаний, — предупредили её, вынося вердикт. — Но если справитесь, к осени зачислим вас на третий курс. Рекомендую не затягивать с пересдачами — если дотянете до периода отпусков, можете не успеть. Завтра подойдите к своему декану, он вам выдаст
На следующий день Майя, радостная и окрылённая, приехала к нужному времени. Однако декан встретил её не так радушно.
— Как бы там ни складывались ваши личные обстоятельства, на поблажки можете не рассчитывать, — с порога объявил он. — У нас серьёзное учреждение, и вы выбрали не ту специализацию, где можно, не слишком стараясь, вытянуть на проходной балл.
— Мне и не нужны поблажки, — миролюбиво отозвалась Майя. — Я хотела попасть на третий курс, только чтобы не терять напрасно два года. Я правда хорошо училась и до сих пор всё помню.
— Ну-ну, посмотрим, — несколько смягчившись, буркнул декан.
После получаса расспросов, ещё более детальных и въедливых, чем при первом собеседовании, она всё-таки получила перечень предметов, которые должна сдать. Потом начался поход по кафедрам, поиск преподавателей и переговоры с каждым из них. Но наконец она вооружилась длинными списками экзаменационных вопросов, учебниками и методичками и смогла приступить к подготовке.
Теперь у неё не осталось ни минуты свободного времени. Работа, учёба, вождение — сменяющие друг друга дела закружили её неостановимым вихрем. Иногда Майе казалось, что в жадном стремлении ухватить и восполнить всё, что было упущено за последние десять лет, она взяла на себя слишком много. Нет, она справлялась, но уже начинала скучать по расслабленным праздным вечерам, когда они с Арсением были заняты только друг другом и отвлекались разве что на кошек.
Поначалу Майя волновалась, как её резко увеличившаяся занятость скажется на их отношениях, но Арсений ни разу не выказал ей ничего, кроме поддержки. Временами Майе казалось, что он верит в неё больше, чем она сама, и это вдохновляло, придавало сил выдерживать заданный себе темп.
Он теперь тоже больше времени пропадал в мастерской. Надежды оправдались, и для его изделий нашлись покупатели — пока не слишком много, но дело уверенно двигалось вперёд. Сейчас Арсений осваивал новые формы, желая разнообразить ассортимент.
Несколько недель они виделись лишь урывками, рано утром и перед сном, даром что жили в одном доме. Потом Майе это надоело. В один из вечеров, устав от царившей дома тишины, она сгребла в охапку ноутбук, нужные учебники и тетради и направилась в мастерскую.
Увидев её, Арсений как всегда тепло улыбнулся, тут же отвлекаясь от своего занятия.
— Решила сделать перерыв? Сейчас я к тебе присоединюсь.
Майя покачала головой, повыше поднимая принесённую с собой увесистую стопку.
— Для перерыва ещё рано, но я подумала, может, у тебя здесь найдётся свободный угол? Соскучилась одна.
Он просиял.
— Конечно! Я сейчас.
Через несколько минут он притащил с террасы стол с плетеным креслом, извлёк откуда-то удлинитель и настольную лампу — и у неё оказалось вполне обустроенное, удобное рабочее место.
Об отдыхе всё ещё оставалось только мечтать, но заниматься делами стало веселее.
Иногда Майя, задумавшись, начинала рассуждать о чём-нибудь вслух.