Приют для беглянки
Шрифт:
— Ничего не понятно, но очень интересно, — посмеиваясь, вполголоса комментировал Арсений в паузах, а когда она надолго замолкала, замечал: — Ты продолжай, продолжай. Люблю, когда ты говоришь с таким увлечением.
Нашлась в такой нагрузке и своя польза — у неё совсем не оставалось времени переживать из-за процесса, и Майя выбрасывала из головы всё происходившее в зале суда сразу же, как только оттуда выходила. Даже Ирма теперь всегда была довольна её выдержкой и моральным состоянием.
А в конце апреля всё наконец закончилось. Состоялось последнее судебное заседание, был оглашён приговор — и Майя покинула
В этот день их поджидало больше представителей прессы, чем обычно. Общение, как всегда, взяла на себя Ирма. Она ловко пробиралась через толпу, в основном отделываясь парой-тройкой фраз, но остановилась, когда к ним приблизилась молодая женщина в стильном брючном костюме, с приколотым к лацкану бейджем, на котором Майя прочитала название главной областной газеты.
Лицо журналистки почему-то показалось ей знакомым. Пока Майя пыталась вспомнить, где могла видеть её раньше, та уже задала какой-то вопрос, и Ирма охотно, с внезапно пробудившимся энтузиазмом принялась говорить.
— Это важная победа, которая имеет значение не только для моей клиентки, но и для всего нашего общества. Как вы знаете, Эдуарда Стрельцова судили по множеству эпизодов, и сегодня мы с уверенностью можем заявить, что правосудие восторжествовало в полной мере. Он понёс наказание не только за покушение на убийство и многочисленные служебные преступления, но также за те противоправные действия, которые он совершал против своей жены на протяжении десяти лет. За действия, которые до недавних пор оставались скрытыми от посторонних глаз, которые, по его глубокому убеждению, должны были навсегда остаться похороненными в стенах квартиры, ставшей для его жертвы настоящей тюрьмой. Но он ошибся. И я надеюсь, это даст надежду всем, кто оказался в тяжёлом положении, но не решается попросить о помощи.
Ирма ненадолго остановилась, чтобы перевести дух, но, едва журналистка собралась что-то уточнить, покачала головой и продолжила:
— А ещё это важное послание для всех нас — чьих-то соседей, знакомых, случайных свидетелей. Иногда каждое слово, каждое воспоминание, каждая вовремя подмеченная деталь важны для того, чтобы перевесить чашу весов в сторону справедливости. Поэтому важно не оставаться в стороне, когда кто-то нуждается в помощи. Многие предпочитают занимать позицию невмешательства, уговаривая себя, что в семейных проблемах всегда виноваты двое. Это очень понятное стремление — дистанцироваться, найти для происходящего удобное объяснение. Это позволяет сохранить ощущение собственной безопасности. Приятно верить, что плохие вещи случаются только с теми, кто этого как-то заслужил, что если соблюдать определённые правила и вести себя определённым образом, то тебе ничего не грозит. Но это не так. Абсолютной безопасности не существует. Каждый из нас может однажды стать жертвой. Не дома, так на работе, в транспорте, в гостях, в курортном отеле. И если мы всё-таки можем сделать этот мир немного безопаснее, то только объединившись и помогая друг другу.
— Спасибо. Майя, вы хотите что-нибудь сказать?
Майя, не ожидавшая, что после пламенной речи Ирмы журналистка вспомнит о ней, растерянно покачала головой.
—
— Спасибо, — журналистка выключила диктофон и обратилась к Ирме уже по-свойски, с искренней улыбкой. — Поздравляю! Это огромный успех, я до последнего сомневалась, что подонку дадут больше десятки — так уж его адвокат из кожи вон лез. Майя, вас тоже поздравляю, в первую очередь!
— Спасибо, — отозвалась она, но журналистка уже снова говорила с Ирмой.
— Послушай, я планирую в следующем месяце выпустить сюжет как раз на твою тему, о семейных конфликтах. Не согласишься поучаствовать?
Дробышевская свела брови, мысленно что-то прикидывая.
— А когда съёмки?
— Ориентировочно на второй неделе мая, пока не знаю точно. Тебе нужно будет один день уделить, потом всё смонтируем, как надо.
— Хорошо. Конечно, я согласна. Только, Кать, предупреди хотя бы за пару дней и пришли мне заранее приблизительный план.
— Конечно. А вообще ты как, на выходных занята? Можем встретиться и всё обсудить. Заодно поболтаем от души — сто лет ведь нормально не общались! Что насчёт субботы?
— Я уже обещала Аркадию, что наконец проведём день вдвоём, — покачала головой Ирма.
Журналистка по-доброму усмехнулась.
— Вы всё такие же неразлучники? Рада за вас. Тогда, может, воскресенье?
— В шесть вечера у меня важная встреча. Если только позже?
— Поздно не могу, у меня в понедельник сложный день. А что с обедом?
— В принципе, свободна, — подумав, согласилась Ирма. — Собиралась к родителям заглянуть, но можно перенести на будний вечер, у меня следующая неделя не слишком загружена.
— Отлично! Тогда договорились. Около двух в центре — нормально будет? Точнее решим ближе к делу.
— Прекрасно.
Они распрощались, и Майя с Ирмой двинулись дальше.
— А о каких съёмках шла речь? — полюбопытствовала Майя, когда они добрались до машины и шум толпы остался позади. — Она ведь из газеты.
— Катя? Не только. У неё авторская программа на региональном канале, о злободневных общественных проблемах.
— Точно! — наконец вспомнила она. — А я всё думаю, почему лицо такое знакомое. Я смотрела несколько выпусков — серьёзная передача.
— Я потому и поговорила именно с ней. У Кати вдумчивый подход. Мы с ней уже пару раз пересекались по рабочим вопросам.
— А мне показалось, вы дружите, — удивилась Майя.
— И это тоже. Но деловые моменты не имеют к этому отношения. Тебя домой отвезти или надо ещё куда-нибудь?
— Домой, — счастливо улыбнулась Майя.
Впереди ещё предстояло множество хлопот. Нужно было решить вопрос с отцом — после выписки из реабилитационного центра Майя перевезла его в квартиру, где раньше жила с Эдуардом. Однако она ненавидела свою бывшую клетку до глубины души и теперь, став её единственной собственницей, намеревалась продать в самом ближайшем времени.