Приют кошмара
Шрифт:
Уилкс вскочил и заходил по отсеку.
– Но - ради чего?! Земля уже достояние истории. Когда мы покидали ее, она была практически вся оккупирована чужими. Еще несколько лет, и последние оставшиеся там люди погибнут. А затем пара десятков нейтронных бомб сделают нашу планету стерильной. Так что все это лихое ковбойство - просто глупость.
– Но это и не касается спасения Земли и, тем более, кого-либо оставшихся на ней. Это касается лично Спирса и его персональной славы. А может, и еще чего-нибудь, не знаю, не буду лгать, - вздохнул Поувел.
– Ладно. Теперь перейдем к сути дела, майор. Тот снова вздохнул:
– Людей погибло уже достаточно, капрал.
– Договорились, - кивнул Уилкс.
– Митч?
Дверь в комнату была открыта. Пусть Бюллер теперь наполовину машина, но та его часть, что оставалась андроидом, по-прежнему выполняла программу сна, подтверждая тем самым свои человеческие характеристики. Он лежал навзничь, до груди прикрытый простыней.
– Заходи, Билли.
Освещение было тусклым, и, подойдя к тюфяку, Билли едва различила лицо Бюллера. Затем девушка отошла к стене:
– Прости меня. Я не хотела. Это вырвалось случайно.
Митч продолжал лежать неподвижно, закинув руки за голову и глядя в потолок.
– Я понимаю. Ты была тогда не в себе.
– Но все равно, это не давало мне права вести себя подобным образом. Это просто потому… - Билли умолкла.
– Почему?
Она слегка отвернулась, чтобы смотреть не на Бюллера, а в стену.
– Все так запутано. Я думала, что уже пережила это… Ну, что ты искусственный… Мне казалось, что это для меня уже ничего не значит…
– А оказалось - значит?
Ее прерывистый вздох прозвучал почти рыданием.
– Когда мы вышли из спальных камер в последний раз, ты казался таким холодным. Таким отстраненным. Я ничего не понимала. Я и сейчас не понимаю, что произошло, Митч? Ты изменился? Или это случилось со мной?
Митч присел на тюфяке, и простыня, соскользнув, окончательно задрапировала его металлические конечности, оставив на виду лишь обнаженный прекрасно вылепленный торс. Он был для нее сейчас совсем человеком. Но именно - был. Да и то не таким, как она сама.
– Нас старались сделать во всем похожими на людей. В результате мы настолько же далеко ушли от первого поколения синтетических существ, как они - от роботов. Мы почти люди. Знаешь, что забавно: когда мы еще только лежали влажные после чанов, уже пошли слухи, что следующее поколение будет не только абсолютной копией живых людей, выношенных в матке, но они даже и сами будут думать, что они настоящие люди. Им в память заложат программы воспоминаний о детстве, о семье. Анатомически тоже все будет безупречно, включая и циркуляцию окрашенной жидкости, которую на первый взгляд не отличишь от крови. Словом, они будут не только выглядеть людьми, но и сами верить, что они люди. Разумеется, в них были бы вложены Законы Функций, но новые андроиды просто сочтут это личной этикой. У них будет своя энергосистема, способность воспринимать пищу, кислород, производить нормальное очищение организма, определенные естественные циклы. И по всем, по всем практическим предназначениям они будут людьми, за исключением… функций воспроизведения. Зато во всем остальном - сильней, быстрей и прочней.
– Митч…
Андроид, не обращая внимания, продолжал:
– Разумеется, тут
– Господи, Митч!..
– Я еще не закончил… Чтобы создать эти "счастливые" модели, нужно было много экспериментировать. Смешивать в нужной пропорции множество человеческих эмоций, чтобы андроиды могли смеяться в нужных местах, плакать, когда надо, и даже влюбляться, если это необходимо… И вот мы здесь, с тобой. Ты и я. Эксперимент удался. Мои чертовы "гормоны" сделали то, что им полагалось, и я влюбился в тебя. Но все дело в том, что, кроме эмоциональности, у меня достаточно других способностей. И я могу посмотреть на происходящее со стороны.
– И ты возмущен мной из-за этого чувства?
– после долгого молчания спросила у него Билли.
– Нет. Не тобой. Видишь… я… я люблю тебя. Я негодую на тех, кто сделал меня таким. Они не дали мне ни опыта, ни руководства, никакого способа разумно подойти к тому, что со мной творится.
Билли тихо и грустно улыбнулась. Но его глаза были зорче, чем у человека, и он заметил реакцию девушки на свое признание.
– Я сказал что-нибудь смешное?
– В голосе его прозвучал гнев.
– В некотором смысле. Мне тоже никто не давал ни опыта, ни способов работы с моими чувствами, Митч. Любовь и логика несовместимы. Ты ищешь некую гладкую тропку, чтобы пройти по ней как машина. Но так не бывает у нас, настоящих людей. Наша любовь, как правило, грязна, хаотична, а порой даже болезненна и уродливо страшна.
– Но у вас по крайней мере есть выбор.
– Кто заставил тебя так думать? В некоторых случаях у нас точно так же нет возможности выбирать, как и у тебя.
– Но ты можешь уйти. Ты совсем не обязана любить меня.
– От тебя я, быть может, и могла бы уйти, Митч, но от своих чувств - уйти невозможно. Именно поэтому я не могу сейчас ни за что поручиться. Я могла бы покинуть тебя, но то, что я к тебе испытываю, все равно останется со мной.
– Вот этого я не понимаю…
Между ними воцарилось молчание. Ах, если бы он признался ей во всем еще до того, как начался их роман. Если бы Билли только знала! Ведь она же не мракобес какой-нибудь, она справилась бы, приняла бы его таким, какой он есть.
"А ТАК ЛИ? ТЫ УВЕРЕНА, БИЛЛИ? УВЕРЕНА?"
И в этом заключался весь ужас ситуации. Она не была уверена. Совсем не была.
Спирс сидел на корабле, ожидая, пока закончится эта проклятая буря. Дурак, он ведь отлично знал, что усиливается солнечная активность. Экраны фиксировали мощные завихрения. Так что после расправы с дезертирами необходимо было немедленно поднимать задницу и возвращаться на базу. Они успели бы, если бы поспешили.