Приют одинокого слона, или Чешские каникулы
Шрифт:
– То есть?
– не понял Миша.
Вадим чиркнул зажигалкой - огонек свечи чадно замигал, готовый вот-вот погаснуть. Обжег палец, выругался, снова чиркнул. Наконец пламя снова поселилось на фитиле.
– Не играл в детстве?
– спросил он, пряча зажигалку в карман.
– Несколько человек сидят и передают под столом из рук в руки какой-нибудь мелкий
– Нелогично, - усмехнулся Миша.
– Все равно гадать, у кого под рукой. Тогда уж скорее карты на стол.
– Тбк ты и положишь карты.
– А ты положишь?
Снова повисло тяжелое молчание.
– Значит, остаемся при своих, - сделал вывод Вадим.
– Мне неприятно это говорить, но...
– Ты подозреваешь меня?
– Нет. Оксану.
– Потому что она призналась, что хотела убить Генку?
– сухо поинтересовался Вадим.
– Нет. Просто... Уж слишком она нервничала.
Вадиму так совсем не показалось. Наоборот, жена была странно, даже неестественно спокойна. Но возражать он не стал, ожидая продолжения. Впрочем, больше Мише сказать было нечего.
– А ты... подозреваешь кого-нибудь? Конкретно?
– спросил он.
– Не знаю. Только что Лорка сначала пыталась доказать мне, что это никакое не убийство, а несчастный случай. А потом покатила бочку на Лиду, - последнее он сказал с легкой мстительной ноткой.
– И что?
– испугался Миша.
– Да ничего. Пришел ты, и она убежала.
– Вернее, уковыляла. Так что она сказала?
– Я говорю тебе, ничего сказать не успела.
– Ты все-таки не ответил, - настаивал Миша, - ты тоже подозреваешь Лиду?
– Тогда уж Лору.
–
– Да потому же. Слишком уж нервничает. К тому же наркоша. И пьяная была в хлам.
– Послушай, Вадик, ты должен это знать.
– Миша откинулся на спинку кресла и закусил костяшку большого пальца.
– Если металлический предмет упал в снег, на нем останутся отпечатки пальцев?
– Ты про слона? Трудно сказать. Тут от многого зависит. Плотность снега, влажность, температура, время нахождения в снегу. Обычно кожное сало замерзает, а вот когда предмет из снега достают, оно оттаивает и отпечатки деформируются. Скорее всего, идентифицировать их будет сложно. Да и что толку? Слона все лапали. Постой-ка! Лора сказала, что Лида соврала. Ну, что она не видела слона и даже не была в Генкиной комнате. Я теперь точно вспомнил. Была. Лорка права. Мы все как раз вышли, а Лида зашла. Еще сказала, что должна же она взглянуть на реликвию. Почему тогда сказала, что не была там?
– Не знаю, - отрезал Миша и встал.
– Пойду спать. Утро вечера мудренее.
– Давно уже утро, - возразил Вадим, тоже поднимаясь.
– Половина шестого.
– Ну уж нет. Для меня утро, это когда я проснусь. Хоть в два часа дня. Так что, как там это по-чешски?
– Dobrounoc? 6
– Сделаем вид, что доброу.
* * *
25 декабря 1999 года
Утро было хоть и не солнечным, но каким-то... светлым. Этот район, наверно, и так спокойный, был погружен в особую - праздничную, торжественную тишину. Ночью выпал небольшой снег, припорошив зеленую шапку падуба у ограды. Еловые ветки на клумбах тоже поседели. Какое же Рождество без снега!
Вадим сидел в верхней гостиной один. Все еще спали. Окно-фонарь большого эркера выходило в сад, и он видел, как по тонкому крахмальному снежку важно расхаживает огромная серая ворона, похожая на члена политбюро. Где-то, совсем рядом, было спокойствие и умиротворение. А еще - волнение от встречи с мечтой и охотничий азарт. Совсем рядом, только протяни руку, открой дверь, выйди на улицу. Но... Давило ощущение какой-то стыдной неловкости. И, наверное, предчувствие близкой беды. Вот оно, то самое добро, которое без худа - чудо.