Приют одинокого слона, или Чешские каникулы
Шрифт:
Теперь, когда на нем уже не было объемистого пальто, Вадим еще раз поразился, как он похудел. Тонкая, какая-то петушиная шея в слишком широком воротничке рубашки казалась еще тоньше. Запястья торчали из таких же широких, как и воротничок, манжет. Новые серые брюки смотрелись обноском с чужого зада. Таким же обноском выглядело и лицо, особенно теперь, когда Генка
– Девушки! Пришла пора подумать о праздничном ужине, - заявил он с легким полупоклоном в сторону кухни.
– Фигня какая!
– привычно фыркнула Лора.
– Вот вам и отдых. А сам что? На диван смотреть футбол?
– Ну что ты, Лорочка, - приторно улыбнулся Генка.
– Я вам помогу. Всенепременно помогу. Особенно добрым советом.
Мужчины остались в столовой, дамы в сопровождении Генки отправились на пищеблок, светлый и просторный.
– Ох, хочу такую кухню!
– завистливо простонала Лида.
– Кафель какой, блеск! Наверно, итальянский. А микроволновка! Сразу два блюда можно готовить. И холодильник! Трех-, нет, четырехкамерный. А это... Посудомойка, ну просто застрелиться можно. А там что?
– показала она на дверку в углу.
– Кладовка?
– Загляни. Только там света нет. Лампочка перегорела.
– Ничего, - самоуверенно мотнула головой Лида и ринулась к двери.
– Похоже, маленькая прачечная. Это что? Кажется, машина стиральная. Или гладильная? Ванна...
И тут раздался ее дикий визг. Лида выскочила из чулана с вытаращенными глазами.
– Там, там!..
– верещала она, тыча пальцем на дверь.
– Что случилось?
– в кухню влетели Миша и Вадим, за ними маячил Макс с бокалом в руке.
– Там кто-то есть, - твердила Лида, забившись в самый дальний от чулана угол.
– В ванне. Возится.
Генка издал какой-то странный звук и отвернулся к стене. Все с недоумением повернулись к нему.
Он смеялся! Хохотал, вытирая слезы!
– Послушай, что за шутки?
– рявкнул
– «Возится»!
– стонал Генка.
– Ну надо же!
– Слушай, ты! Я тебе сейчас хрюкальник начищу!
– рассвирепел Макс.
– Да хватит вам! Еще подеритесь. А ты прекрати блажить!
– прикрикнула на Лиду Оксана и пошла к чулану.
– Не ходи!
– запоздало пискнула Лида.
– Иди сюда!
– Нет!
– Иди, говорю, - Оксана вышла обратно.
– Все идите.
В ванне плавала и плескалась огромная рыбина.
– Карп, - улыбнулся Генка, весьма довольный произведенным эффектом.
– Вот вам и праздничный ужин.
– Ты хочешь сказать, что нам надо будет его готовить?
– оторопела Оксана.
– Конечно!
Из кухни в комнатку проникало достаточно света, было видно, как рыба плавает по ванной взад и вперед, высовывает из воды голову, шлепая толстыми губами.
– Но ведь он... живой!
– потрясенно прошептала Лида.
– Да, разумеется. Можно, конечно, было купить уже разделанного, но это совсем не то. Вот, я помню, мы жили на Юнгманновой, я вам ее покажу обязательно, и рядом был небольшой такой переулок, и там всегда перед Рождеством продавали живых карпов. Огромные такие баки, желтые, пластиковые, вода текла во все стороны. И карпы - так и кишат.
– Но ведь его же надо будет... убить!
– Круце писек! Конечно. Или ты будешь есть живого? Суперсуши! Надо будет треснуть его по башке колотушкой.
Немая сцена.
– А может, ты сам?
– робко предположила Лида.
– Тогда и съем сам.
– Да подавись!
– Лора пнула стул так, что он отлетел в другой конец кухни, и ушла в гостиную.
– Ладно, давай колотушку, - вздохнул Макс, поставив бокал на стол.
Рыбина билась на столе, выскальзывала из рук, беспомощно разевая рот и пуча круглые глаза. Оксане показалось, что карп просит пощады. Тяжело вздохнув, Макс стукнул его деревянной колотушкой по голове. Рыба забилась еще сильнее.