Призрачная любовь
Шрифт:
– Но как? – выдохнула Вера.
– Заставляй меня вспоминать. Что-нибудь о клиентах, работе, больнице. Если тебе не удастся, по стационару разбегутся все те чудовища, которых я годами забирал у других. Это место поглотит шизофренический бред и без стражей мы вряд ли выберемся наружу.
Вера перевела дыхание.
– Ты же хотела знать какого они на самом деле цвета, – прошипел психиатр. – Сейчас смотри мне в глаза, Вера!
Хранительнице показалось, что ее сердце пропустило удар, когда психиатр взглянул на нее. Глаза без очков у него были карие. Следом Вере показалось, что ее подхватило
Часть 6
Вдруг стало светло. Вера увидела себя в старом переулке.
– Скажите, за что вы злитесь на меня, Лиля? – донеслось из переулка. – Я всегда старался для вас.
– Гриша, вы растратили наше имущество, и практики у вас больше нету, – ответил мелодичный голос. – Я не могу жить так.
Действующих лиц Вера не видела, они были за стеной дома, где-то там, глубоко в воспоминаниях, но чувствовала, что все самое важное должно было произойти в том месте, где она стояла.
– Это чей-то злой умысел, Лиля, меня подставили! Я обязательно разберусь. Мне нужно, чтобы вы были рядом. Я… люблю вас.
– Гриша, вы же говорили, что у вас все друзья, – прозвучало насмешливо. – И плохих людей вы себе в спутники не выбираете.
– Значит, это не так.
– И как вы думаете, кто бы это мог быть?
– Не знаю, Лиля, но обязательно это выясню. Я верну свое честное имя, чтобы доказать вам… – дальнейшего Вера не слышала.
Хлопнула входная дверь, и из подъезда показался мужчина в длинном черном пальто старинного кроя. Он поднял воротник, защищаясь от дождя, и шагнул на улицу. Вера узнала Иннокентия и с удивлением поняла, что слышала его настоящее имя. В действительности его звали Григорием.
За нынешним хранителем из глубины двора двинулись несколько серых теней. Произошел короткий разговор, которого Вера толком не расслышала. То, что это уличные грабители она поняла, когда тени набросились на доктора. Вера выдохнула. Он умер так? Слишком просто для того, кто сошел от горя с ума.
Доктор пришел в себя на квартире у Лили. Выглядел он неважно – весь в кровопотеках, перевязана рука, нога в гипсе.
– Я вас спасла, – прошептала Лиля, склоняясь к изголовью кровати. – Хоть вы и поставили меня в неприятное положение своим банкротством.
Лиля была высокая худая и очень красивая блондинка. Русые волнистые волосы были уложены в аккуратную прическу, одета она была скромно. Вера содрогнулась оттого, что с Лилей они были очень походили друг на друга внешне.
Лиля схватила с прикроватного столика шприц и поднесла его к руке мужа.
– Заходил ваш друг профессор, – проговорила она. – И сказал, как мне о вас позаботиться.
Доктор попытался отодвинуться.
– Лилечка, мне надо в клинику. Вы не умеете делать инъекции и ни к чему вам такая морока.
– На что? – холодно сверкнули голубые глаза. – Я сама могу позаботиться о своем муже, и я рада, что нам пока помогают ваши друзья. Доверьтесь мне, ваш профессор дал мне это.
Лиля продемонстрировала шприц.
– Что это?
–
– Нет.
– У вас сломаны кости, – возразила Лиля. – Это облегчит боль.
Она довольно умело ввела вещество, и доктор на какое-то время выключился.
Он долго не приходил в себя. Кто-то что-то говорил в другой комнате. Временами спорил. "Иногда мне кажется, что ты настоящее чудовище, Лилечка", – долетало до него. Одни дни сменялись другими, наконец, за окном начал падать снег, а нога перестала болеть.
Он помнил, как выпрямился у треснувшего с одного угла зеркала. Скелет. Синие тени под глазами. Сухие растрескавшиеся губы. Он закатал рукав и тогда не испугался. Обе руки в следах от инъекций. Проклятый морфий. Лиля ничего не понимает в лечении! Она переусердствовала…
Он сделал шаг и повалился на пол. Нога срослась, да как-то не так. Если бы его лечили друзья, то никогда не допустили бы такого.
На звук вбежала Лиля и всплеснула руками.
– Как тебя угораздило? – причитала она, помогая мужу лечь обратно в постель. – Гриша, от вас только одни проблемы!
Вскоре она вернулась с очередным наполненным шприцем и села на постель.
– Не надо! – произнес больной, удерживая ее руку. – Морфий убивает. Прошу вас, больше не надо его колоть!
Лиля нахмурилась.
– Но так сказал ваш профессор.
– Который? – ему в голову уже давно закрались подозрения, но раньше, до того как попал на квартиру к жене, он не решался их озвучить.
– Какая разница? Дайте мне вылечить вас! – Лиля снова потянулась к руке.
Он не успел ничего возразить. В дверь постучали. Раздались смутно знакомые голоса. Лиля вскочила с кровати, и скорее чем обессиленный доктор сумел среагировать, выбежала из комнаты. Прогремел ключ в замке. Для чего она его запирала?
Издалека доносились голоса друзей. Доктор не мог их сейчас четко вспомнить. Но это были его коллеги, во главе с тем самым профессором, на которого ссылалась Лиля. Речь шла о нем. Поначалу он обрадовался тому, что все недоразумения решились. Но разговор в глубине квартиры принимал все более странный оборот. Лиля отнекивалась, заявляя, будто ничего уже довольно давно не слышала о муже. Она заявила, что та комната, в которой спал Григорий, была кладовой и заперта.
Он выпрямился перед дверью. Страшные мысли медленно оформлялись в расстроенном наркотиком сознании. Хлопнула входная дверь. Друзья уходили. Он упустил свой шанс остаться в живых. А хотел ли он дальше существовать, когда с ним вот так без жалости расправилось самое дорогое существо?
Какое-то время Григорий еще приходил в себя, пока страх смерти почти полностью не завладел им. Доктор рванулся к единственному маленькому окну, что было в его комнате, и сорвал занавеску. Окно смотрело в стену. Ручка была снята. Снаружи доносились голоса друзей. Они удалялись по переулку.
Григорий ударил в окно, предварительно обмотав предплечье занавеской. Так его и застала Лиля. Стекло посыпалось градом. Жена набросилась сзади и повисла на спине. За время болезни доктор так ослабел, что хрупкая девушка была для него уже внушительной ношей, и повалился назад.