Призрачное счастье

Веснина Елена

Но Рита не привыкла сдаваться! Решившись, на цыпочках прокралась к двери и тихо приоткрыла ее.

Выскользнув в коридор, Рита увидела медсестру за столом. Присмотревшись, облегченно вздохнула: сестра тихо дремала, опустив голову на руки. Коридор слабо освещался лампой, стоящей на столике возле медсестры. Ритка успокоилась. Тихо-тихо, стараясь не делать ни одного неверного движения, она кралась по коридору, стараясь не разбудить сестру.

Но Фортуна явно не хотела подыгрывать Ритке.

Неожиданно

раздался сигнал на сестринском посту — замигала лампочка, запищал датчик. Сестра встрепенулась. Из ординаторской выглянул врач.

Остолбеневшая было Рита опрометью бросилась по коридору. Но тут врач преградил ей дорогу. Схватив упирающуюся Ритку в охапку, он потащил ее в палату, не обращая внимания на ее вопли. В палате бросил Ритку на кровать, приказал заткнуться, и она, натянув на коленки рубашку, испуганно забилась в угол. В глазах ее застыл страх.

И тут же врач забыл о ней: у постели Доминики тревожно пищали приборы.

— Говори по-хорошему — что ты с ней сделала? — Медсестра схватила Ритку за руку, та испуганно всхлипнула, медсестра пригрозила: — Я сейчас наряд милиции вызову!

— Она пришла в себя! — оборвал медсестру врач.

Доминика открыла глаза, и он громко спросил: — Доминика, Доминика Юрьевна, вы меня слышите? Доминика Юрьевна!

Доминика молчала. Врач повернулся к медсестре:

— Света, надо ее поддержать. Делай уколы по схеме. Вы меня слышите? — снова обратился он к Доминике.

Доминика разлепила губы:

— Да.

— Слава богу. Как вы себя чувствуете? — Врач заглядывал ей в глаза, пытаясь понять состояние Доминики.

— Не знаю, — Доминика обвела взглядом палату. — Где я?

— Вы в больнице. Вы попали в автокатастрофу. Ночью, осторожно объяснил врач. — Но теперь все будет хорошо. Уже все хорошо.

Доминика его не слушала, боль воспоминаний накрыла ее с головой. Неожиданно она четко вспомнила все, что с ней случилось, прежде чем погрузилась во тьму. Ужас плескался в ее глазах.

— Какая еще автокатастрофа? — заверещала Ритка, которая просто не могла сидеть молча. С нарастающим возмущением она тараторила: — Это я, что ли, ее сбила? Еще скажите на «мерседесе». Ага! У меня и машины нет. Я ее первый раз вижу, вашу красавицу спящую, отпустите меня! Выпустите. Это не я!

— Заткнись. Ты в больнице в конце концов, — рявкнул врач, которого волновало только самочувствие Доминики.

Но где там! Не на такую он напал, Ритка разошлась пуще прежнего:

— Я не буду молчать, я вас всех выведу на чистую воду. Думаете, раз человек бедный, то на него можно все спихнуть. Вижу, какая тут у вас больница, — вопила Ритка. — Ясно сразу — не для бедных.

— Успокоилась! — приказал врач.

— Я на нее не наезжала! — уже визжала Ритка. — Я вообще спала в сторожке.

У меня свидетели есть!

— Чего ты орешь, Калашникова? — сдался врач, не выдержав такого напора. Он устало потер лоб. Пулемет тебе имя. Свидетели… Ох, ну и ночки у меня пошли.

— Да! Свидетели! Васька. Васька и Анжелка с Зимником, — Рита ни на секунду не останавливалась.

Врач устало пожал плечами:

— Какая еще Анжелка?

— Ламбада, посудный ряд, седьмое место. Они подтвердят.

— Ты что-нибудь понимаешь? — грустно поглядел врач на медсестру. — Про Ваську с Зямчиком в посудной лавке? С седьмым номером, а? Палата номер шесть!

— Правильно вы им говорили, доктор, вы их предупреждали: нельзя с этой скандалисткой связываться, она нам всю больницу перебудит — это в лучшем случае.

— А в худшем — перекусает. Сделать ей укол, что ли? Успокоительный. Вы как считаете, Светлана Владимировна?

— Гады! — взвилась Ритка. — Опыты над людьми ставить! Я не дам никакого укола делать. Я напишу в Организацию Объединенных Наций. У меня есть права человека. Анжела-а-а, спаси меня! — Рита завыла что есть мочи.

И тут как-то странно громко прозвучал вопрос Доминики:

— Доктор, что с моим ребенком?

Перед байкерами стоял перепуганный Крокодил, лихорадочно соображая, что же ему делать. Его мобильник и содержимое карманов красовались на столе.

— Тебя, я вижу, голыми руками не возьмешь. Давайте думать, что нам с ним делать? — мрачно поинтересовался Артем.

— И думать нечего, — отозвался один из байкеров и повернулся к хозяевам клуба. — У вас музыка погромче найдется?

— Еще какая, — зловеще оскалился хозяин.

— А паяльная лампа? — деловито уточнил байкер.

— Для дорогих гостей… — развел руками хозяин и куда-то удалился.

Вернулся он уже с паяльной лампой, которую тут же включил. Синее пламя вырвалось из горелки прямо в лицо Крокодилу. Тот в страхе отшатнулся.

— Достали уже, козлы бородатые, — просипел он.

— Кто тут козлы? — удивилась толпа.

— А бороды, между прочим, настоящие, — презрительно заметил Артем. — Не такие, как у твоих нищих медали и костыли.

— Да пошел ты! — огрызнулся Крокодил.

— Где дети?! Косарева где?! — надвинулся на него Артем. Крокодил завопил:

— Не знаю я ничего! И детей никаких не знаю! Чего вы ко мне вообще привязались? Знатоки ведут следствие, твою мать.

Артем взял телефон Крокодила, быстро просмотрел адреса и усмехнулся. Все было так, как он и предполагал. Крокодил попытался было забрать телефон, но Артем не позволил:

— Вот тут, в твоем телефоне написано: Надежда. Это случайно не Косарева?

— Не знаю я никакой Косаревой, — мрачно буркнул тот.